Таков был план. Козельцев поднимется в их каюту и увидит внучку спокойненько читающей Уайльда в подлиннике. Что бы он потом ни подумал, но только не то, что эта девушка его ограбила. Кто угодно, только не она.
Проблема заключалась в том, что никакой внучки в номере не окажется.
Козельцев толкнул створку. В это мгновение трос хлестнул ее по руке. Женя Инстинктивно вцепилась в него, успев разжать пальцы за долю секунды до того, как створка иллюминатора захлопнулась.
Теперь она должна подняться в каюту. По тонкому тросу и без страховки. Женя стиснула зубы. Ей приходилось взбираться на одних руках. Ветер толкал ее, тащил по борту. Девушка отсчитывала секунды. Вот ее пальцы коснулись края иллюминатора. Она подтянулась, с трудом, закусив губу, протиснула плечи через круглое окно. Шаги в коридоре. Козельцев согласился? Сволочь! Одиннадцать вечера! Приличные мужчины отказываются от поздних визитов.
Женя протолкнула тело в иллюминатор, отцепила «якорь» и бросила его вниз, за борт, метнулась в спальню. Она успела нырнуть под одеяло как раз в тот момент, когда открылась входная дверь.
— Милочка, внученька…
Пепел ожидал увидеть «Милочку-внученьку» в кресле с книгой и, не увидев, растерялся. Впрочем, нормальное дедовское беспокойство.
— Я здесь, деда, — подала голос Женя.
Пепел открыл дверь в спальню. С облегчением перевел дух.
— Что с тобой, милая? — Пепел торопливо подошел, пощупал лоб. — Да ты вся горишь. Что такое, Милочка, девочка?
— Знобит что-то.
— Может быть, вызвать доктора? — озаботился Владимир Андреевич, появляясь в дверях. — Здравствуйте, Мила.
— Здравствуйте, — кивнула Женя. — Ничего, спасибо. Не надо. Само пройдет.
— Милочка, — Пепел указал на Козельцева, — это… Впрочем, ладно. Отдыхай.
Женя с облегчением вздохнула. Услышала, как старик извиняется перед Козельцевым.
— Ничего, — отвечал тот. — Я понимаю. Доброй ночи. Передайте внучке, чтобы поправлялась.
— Спасибо. Конечно. И вам доброй ночи.
— Кстати, для профессора на пенсии у вас неплохая каюта.
— Это предоставили устроители. За их счет. Сказали, что мы сделали им рекламу.
— Понятно. Еще раз спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Хлопнула дверь. Пепел вошел в спальню, спросил встревоженно:
— Что случилось?
— Карабин лопнул. Чуть не сорвалась.
— А картины?
— Бесчувственный ты старик, дедуля, — улыбнулась Женя. — У меня картины. У меня.
Пепел расплылся в восторженной улыбке и поцеловал Женю в лоб.
— Спокойно, родственник, — устало улыбнулась девушка. — Кровосмесительные связи осуждаются церковью.
— Да ладно, — отмахнулся Пепел и снова чмокнул «внучку» в щеку.