Медленно крутились кассеты допотопного магнитофона 3-го класса «Весна», и пленка зафиксировала напряжение в голосе опрашиваемого, когда он говорил о пережитом испуге.
«И от второго что-то такое исходило, страшное, да нет, лицо обыкновенное… Знаете, меня однажды в подземном переходе ограбили, так вот тогда тоже такое чувство было, только послабее… Ну а потом машина грузовая, фургон… Так до этого я уже все рассказал… Да, документы смотрят, будто ждут чего-то… Между собой говорили. Второй, когда подошел, сказал: «Ну вот, разберемся с нарушителем и До обеда к Петруше поспеем». Или «к Петруне». Вроде имя, а может, прозвище. Не знаю, зачем говорил, но бодро так… Мол, не сомневайся, все будет нормально… И, значит, фургон. Второй говорит: «Стопори его!» Сержант палкой макнул, а фургон — мимо, чуть его не задел, аж отпрыгнул! Выругался и говорит: «Там милиция!» А у меня сразу страх прошел. Не знаю почему, прошел и все! Сержант говорит: «Поехали, дел много». Второй вроде засомневался: «А Петруша?» Высокий как-то обозленно: «Другую найдем». Второй плечами пожал: «Ну, смотри!» Сержант тогда двадцатку мою из коробочки выгреб, а документы бросил в окошко, на колени. «Поезжай», — сказал. Нет, без злобы. Вроде как с облегчением. Я и поехал. А они к своей пошли, «шестерка», нет, обычная, красная. Номер не рассмотрел, не до того было… Так и не понял, чего они останавливали? Деньги сорвать? Так сразу бы и брали! Но я потом два дня за руль не садился… Не знаю почему. Не садился и все…»
Фонограмму потом многократно прослушивали в отделе, Ледняк пытался выделить ключевые фразы. «Второй тоже взял документы», «со мной не разговаривали», «вроде ждут чего-то», «говорит: «Там милиция!» Значит, ряженые. И это чувство страха… «Трассовики». Скорей всего.
«Документы бросил в окошко». Эксперты исследовали водительское удостоверение и техпаспорт — отпечатков пальцев на них было много, но четких и поддающихся идентификации только два, оба принадлежали самому Опрышкину.
«До обеда к Петруше поспеем». Эта фраза заставила высчитывать количество километров, которое могла пройти машина до определенного рубежа: двенадцати; часу, двух, трех, — когда там они обедают? Разброс был очень широк и при неизвестности направления делал поиск бессмысленным. А вот имя Петруша и производные от пего, а также похожие фамилии и клички стали предметом разработки, которая, впрочем, по тем же причинам практически не имела шансов на успех.
Четких примет предполагаемых «трассовиков» Опрышкин не дал, но синтетический портрет, составленный по описанию майора Титова, опознал среди других фотороботов.