После маминого отъезда она окончательно навела порядок в родительской квартире, посидела там еще немного и поехала к себе. Надо было заниматься и своими делами, а то в редакции от нее уже ждали два очередных материала, да и в универе надо хоть иногда появляться, чтобы преподы не забыли, что есть еще такая студентка Ксения Снегирева. На расспросы Барса она ответила, что ее родители разводятся, но подробностей рассказывать не стала. Как ни странно, он ее понял. Видимо, вспомнил развод своих родителей. Ксения была ему благодарна за участие. Все-таки она очень, просто смертельно устала и в принципе сама бы не отказалась от помощи. Барс принес ей в комнату чай и даже сделал потише телевизор, пока она разбиралась с компьютером. Вечером они сидели вместе, смотрели какой-то фильм, а после него впервые за долгое время разговаривали друг с другом, как раньше, до свадьбы. Они трепались обо всем на свете и ни о чем конкретном. Сороке было так хорошо, как уже давно не было. Лед, накопившийся в ее душе, потихоньку начал оттаивать.
Через два дня ей позвонил отец. Она выслушала все, что он сказал ей, записала его новый номер телефона, сказала «без проблем» и повесила трубку. Ему помощь не требовалась, он даже как-то виновато сказал, что счастлив так, как никогда в жизни. Что ж, ему хорошо, и слава Богу. Теперь осталось привести в порядок маму. Ничего, в выходные она съездит к ней в пансионат, посмотрит, как у нее дела. Да и тетю надо бы навестить, у нее Сорока уже полгода не была, с весны. Вот послезавтра она туда и отправится. А то со своими заботами она совсем о родных забыла.
Сказано — сделано, и через день Сорока уже сидела в гостях у своей тетушки Ольги, забежав к ней после планерки в «Алесе». С собой она принесла пару кило антоновки — любимое лакомство тетушки. У Сороки от одного только взгляда на зелень яблочной кожуры во рту появлялась оскомина, а Ольга могла их есть не переставая круглые сутки. Она очень обрадовалась приходу племянницы, хотя ежеминутно охала и причитала, почему та не позвонила заранее, чтобы она, Ольга, могла приготовить для любимицы что-нибудь вкусное. На самом деле Ксения специально не стала делать этого, потому что тетушка жила на одну только пенсию по инвалидности (у нее был врожденный порок сердца) и была весьма стеснена в средствах. Ее выручали продуктами Ксюшины родители. Ксюшин отец, ее брат, иногда подбрасывал «на бедность» несколько сотен рублей — вот и все источники Ольгиных доходов. Несмотря на то что всю свою сознательную жизнь Ольга жила под страхом возможного сердечного приступа, она не утратила природного добродушия и оптимизма. Как ей это удавалось — неизвестно. Ксюша очень любила бывать у нее в гостях, а раньше, до того как выйти замуж, частенько зависала у Ольги на два-три дня: помогала по хозяйству, а вечерами пила с хозяйкой ее любимое красное полусладкое вино. Пить Ольге врачи запрещали категорически, но она, подмигнув Ксении, обычно говорила: «Жизнь всегда приводит к смерти — не вижу причин ей сопротивляться», — или просто цитировала что-нибудь из Омара Хайяма.