— Но я вам ничего не говорила, — сказала она строго.
С этим условием Паша согласился легко.
Послушав эксперта и переведя на человеческий язык доступные его пониманию термины, Седов еще раз убедился, что путаницы в действиях преступника было достаточно. Ираиду утопили, причем Валентина Петровна согласилась с выводом Седова, что убийца держал девушку за шею немного ниже затылка, окуная в воду. Утонула Ираида в морской воде, немного ее обнаружилось в легких. Этот вывод подтвердило и исследование крови.
Но — и это очень важное но — Ираида умерла задолго до того утра, когда Паша обнаружил ее тело. Седов спросил: могла ли Ираида погибнуть пятнадцатого июля? Валентина Петровна ответила: да, скорее всего, девушка была утоплена в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое июля. А после этого ее тело аккуратненько хранили в холодильнике.
Ираиду не насиловали ни при жизни, ни посмертно. Ее не избивали. Ее просто утопили.
— А вы помните тело дочери бильярдиста, которое пять лет назад нашли? — спросил Паша напоследок. Он уже полюбил эти «напоследковые» вопросы. От них часто бывало больше толку, чем от всего предыдущего разговора.
— Ну… помню, конечно, — ответила дочь Аниськина. — Это ж мой первый раз был во взрослой жизни…
— А скажите, следы на шее у Ираиды и у той девушки, случайно, не одинаковые?
— Вообще-то, — задумчиво произнесла Валентина Петровна, — я об этом не думала. Детально расположение синяков на шее Олеси Авериной тоже не помню… Хотя нет, помню… На затылке? Да, синяки очень похожи.
На вопрос — мог ли один и тот же человек убить обеих девушек, Валентина Петровна ответила утвердительно.
Не успел Седов подняться в номер, как в кармане зазвонил телефон:
— Павел? Это вас Карен Оветисян, адвокат Роберта, беспокоит.
— Да, Карен, я слушаю вас.
— Мой клиент хотел бы с вами встретиться. Он находится сейчас в Гродине, в СИЗО. Вас привезет машина Роберта. Вы не против?..
— Вы удивитесь, но я только за, — ответил Паша.
В Гродин он попал уже через три часа. Это было в два раза быстрее, чем на автобусе, но и ощущения поездка на БМВ дарила улетные. Паша, как и положено всякому русскому, стремительную езду любил, вот только привычки к ней не имел.
Из машины, припарковавшейся почти через квартал от здания УВД, Павел Петрович выбрался с ощущением головокружения, тошноты и тоскливого предчувствия обратной дороги.
Водитель «бехи», молодой парень с мощной шеей и толстыми руками, наблюдал за Пашей свысока. Его насмешливая ухмылка проводила Седова до самого здания УВД.
А там Пашу ожидал Карен. Он оказался очень маленьким человечком того же возраста, что и Паша, держащим спинку пряменько, как ученик хореографической школы. Его черные волосы были острижены очень коротко, черные глаза азартно сверкали. Он пожал Паше руку, заметив, что тот «загорелый, как шоколадка», и повел его внутрь того самого здания, где Паша в свое время провел очень много самого разнообразного по качеству времени — хорошего, плохого…