– Представьте себе, мы этого ожидали! И мы вам желаем хорошо устроиться! – сказал Адальбер, направляясь к лестнице. За ним последовал профессор, не слишком привыкший к женскому платью. Он неловко придерживал юбку рукой… Увидев это, Альдо попытался представить, что бы подумала тетушка Амели, которую Юбер много лет величал «старым верблюдом»! Она бы, наверное, посмеялась, но План-Крепэн была бы вне себя от гнева.
Адальбер, должно быть, подумал о том же, потому что по дороге к озеру Морозини услышал, как египтолог произнес себе под нос:
– Не знаю, действительно ли этот маскарад – настолько удачная мысль.
– Я тоже подумал об этом, но, поразмыслив, пришел к выводу, что все не так плохо придумано… Во-первых, сходство не слишком очевидное. Во-вторых, наши Борджиа лишь мельком видели тетушку Амели в Опере, в тот знаменитый вечер, когда давали «Травиату», и она выглядела как королева. Когда Борджиа жили в Круа-От, они наверняка видели кузена Юбера, чей облик старой черепахи бросается в глаза. Но женский наряд помогает отлично все скрыть. И, наконец, если они и узнают, кто их новые соседи – а они наверняка этим поинтересуются! – то у них не будет причины опасаться старой, слегка сумасшедшей американки, приехавшей погреть свои ревматические косточки на солнце Лугано в сопровождении мажордома и садовника. А так как они не единственные иностранцы, которых соблазнил этот великолепный пейзаж, то этим все и закончится. Впрочем, я уверен, что Ланглуа согласится с нами, когда мы ему все расскажем.
– Если только он не рассердится! Его реакции трудно предугадать… Я понимаю, что он замечательный полицейский, но его почти так же легко расшифровать, как и его коллегу из Скотленд-Ярда.
Альдо был согласен с Адальбером, тем более что по возвращении в гостиницу их ждала телеграмма, короткая и угрожающая:
«Возвращайтесь как можно скорее – Ланглуа».
Охваченные негодованием они какое-то время смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Наконец, Адальбер со вздохом сказал:
– Больше всего в нем раздражает то, что он обращается с нами как с любым из своих подчиненных!
– Я не уверен. Возможно, с ними он намного любезнее! Так что будем делать? Уезжаем немедленно?
– Ни в коем случае! Наш дорогой друг забывает, что ты еще не выздоровел окончательно! Так что мы ужинаем, ночуем в гостинице, а завтра на рассвете пускаемся в путь. Подскажите нам самую короткую дорогу для возвращения в Париж? – обратился Адальбер к портье.
– Через Люцерн и Базель, месье. Получится примерно двести шестьдесят пять километров…
– Отлично! Не будете ли вы так любезны приготовить счет завтра к семи утра?