А между колоннами, в виде четырехсторонних вагин, протянуты серебряные полосы, на которых росли инкрустированные серебряные фаллосы, подобно водорослям. Зашёл Игорь в этот странный зал целомудренным юношей, а вышел циничным мужчиной.
Олег и Надир, тяжело прихрапывая, поднялись по винтовой лестнице на самый верх смотровой башни. Надир закрыл тяжёлым люком вход, задвинул засов и закидал его подушками. Олег несколько часов рассказывал эмиру то, что показали ему боги, потом то, что он решил предпринять и что он уже сделал.
«Нет, он этого не поймет, молод ещё, пока нельзя говорить ему о богах-псевдодрузьях, опять поползут по всему арабскому миру легенды… нет, нельзя», — как молния проскочила шальная мысль.
— На тебя возложена задача — подготовка к созданию могучего флота. Если не будет хватать денег, найди меня, а чтобы связаться со мной, нарисуй звезду Соломона на каждом острие вот этой руны.
Олег засунул пальцы в кубок, наполненный вязким, тягучим вином, и быстро на столике средним пальцем, набросал шесть групп рун:
— Рисовать будешь от верхней вершины и дальше по ходу солнца, тогда откроется канал связи со мной.
Быстренько стёр и нарисовал ещё раз, чтобы в памяти Надира отложилось.
— Лучше на верхней площадке своей башни тренируйся, чтобы ты смог воспроизвести всё у себя в мозгах, то есть мысленно. Лучше всего самообучаться перед восходом солнца, когда начинают петь песни птицы. Да и вообще, если возникнут сложности, связывайся, — Олег улыбнулся одними глазами. «Я же не зря так быстро тараторю, не мог же мой побратим в мусульманстве постареть», — мелькнула мысль быстрая, как русская борзая.
— Ну и груз же ты на меня навалил, хотя… чем сложнее, тем интереснее, — Надир быстро снял чалму. — Теперь я как и в прошлом — язычник, а посему пойдём выпьем двадцатилетнего каленского.
Медленно, неспешно пошли вниз, к вину, к женщинам. Олег очень давно знал и уважал эмира, твёрдо был уверен, что справится. Но вот его восточная хитрость всегда бежала впереди него, иногда слишком быстро. Искоса посматривая на Надира, увидел, что эта самая хитрость вот-вот прорежется, сейчас будет просить прямой выход на богов. И точно. Надир, нежно поглаживая бороду, нахмурил лоб, и его морщины, мощные, похожие на изломы гор Кавказа, вспучились и опали, подтянул пузатый живот, подготовился и, на выдохе, спросил:
— Так ты говоришь, что можешь в любой момент вызвать бога?
— Не вызвать, а обратиться с просьбой. Разницу чувствуешь?
— Ну так обратись!
— Щас, только винца пригубим, а вот потом попрошу, то есть обращусь.