Я допоздна засиделась в своем бараке, анализируя и суммируя информацию, содержавшуюся в записях Джоао и Алды. Чтобы застраховать себя, следовало, разумеется, снять с них копии, но ближайшие копировальные аппараты находились в шести часах езды… Может, я вызовусь на следующей неделе снова съездить за продуктами? Я мысленно улыбнулась. Усман был бы сильно удивлен.
Около полуночи я дошла до записей за последний день. Вот, Джоао зафиксировал, что видел Лену с новорожденным… Я перевернула страницу: надо же, Алда обнаружил на южной территории шесть неопознанных самцов шимпанзе. Я нахмурила брови: скорее всего, это были северяне. Потом проверила по карте. Если исходить из прикидок Алды, шимпанзе отошли от Дуная достаточно далеко на юг.
Я встала и принялась расхаживать по бараку. Это было нечто из ряда вон выходящее. Никогда, с тех пор, как стая раскололась, северные шимпи не заходили на юг так далеко… Я зевнула, вернулась за письменный стол и сложила бумаги. Интересно, отметил ли Ян Вайль эту миграцию? Была ли она кратковременной, или маленькая группа северян все еще находится у нас?
Я разделась, легла в кровать и перестала об этом думать. Мне снилось, что голый Хаузер выскакивает из душевой кабины и трусцой бежит по траве к моей палатке со спичечным коробком в руках. Он одну за другой зажигает спички и вотще подносит их к полотну. Вдруг появляется Маллабар, расстегивает ширинку и мочится на стенку палатки. Его моча вспыхивает, как бензин, и вскоре палатку охватывает пламя. Из нее с ужасными воплями, прижав к животу Бобо, стремглав выбегает Лена, плацента, трясясь, тащится за ней по земле…
Наутро я живо вспомнила этот сон и недоуменно спросила себя, что же хотело сообщить мое подсознание: Хаузер не мог толком зажечь спичку, а Маллабар пускал струю, как огнемет. Не вижу смысла.
Явившись, Джоао сказал, что заболел: у него лихорадка. Я отправила его домой. Потом взяла в столовой завтрак и пошла искать Лену и Бобо. Утром, когда солнце было уже высоко, я обнаружила их в компании всех остальных южан у полумертвого фигового дерева. Я отметила, что ночью плацента у Лены отслоилась, и только три фута сухой сморщенной пуповины свисали с безволосого живота детеныша. Припухлость у Риты-Лу увеличилась, и оба самца, Кловис и Мистер Джеб, проявляли к ней сильный интерес, при каждом удобном случае обнюхивая и рассматривая ее гениталии. Мистер Джеб даже присел на корточки и продемонстрировал ей свой тонкий торчащий пенис, но она завизжала на него, и он благоразумно удрал. Бобо сегодня вызывал у самцов заметно меньшее любопытство, но Рита-Мей и Рита-Лу все время норовили приблизиться к Лене и ее сыну. Лена держалась настороже, но позволяла им склоняться над детенышем, разглядывать его и время от времени бережно дотрагиваться до него кончиками пальцев.