Бобо кричал пронзительно и плаксиво, его маленькие ручонки без толку колошматили воздух. Рита-Мей отбежала от дерева, держа Бобо на расстоянии, одной рукой. Потом уселась на скале на корточки и поднесла его к груди, словно желая обнять.
В этот момент я поняла, что она намерена сделать. «Рита-Мей, Рита-Мей», — заорала я. Но то ли это был еще один звук в общей какофонии и она меня не услышала, то ли мои отчаянные крики ее не встревожили. Бобо извивался и корчился у нее в руке, она опустила голову и с силой вгрызлась ему в лоб. Я отчетливо услышала хруст, когда ее зубы сокрушили его тонкий череп.
Бобо умер мгновенно. Рита-Лу тут же прекратила драку с Леной, вскарабкалась повыше на дерево. Измученная Лена медленно спустилась на землю, из глубоких ран на заду и на руке капала кровь. Шум в стае затих.
Я огляделась. Рита-Мей пожирала Бобо. Она вцепилась ему в живот и вырвала зубами внутренности. Зашвырнула его кишки далеко в скалы. Рита-Лу тем временем слезла с дерева, обошла вокруг сидевшей на нем Лены, которая начала голосить громко и монотонно, и присоединилась к матери. Они ели Бобо, Лена вопила на них, но понапрасну. И вдруг она замолчала. Казалось, она утратила к происходящему всякий интерес, злость у нее ушла. Лена сорвала пучок листьев и несколько раз прижала к ране на ягодице.
Рита-Мей и Рита-Лу продолжали поедать детеныша. Лестер подошел было к матери, но она с силой его оттолкнула. Остальным шимпи, похоже, происходящее было безразлично. Только Лена, не отрываясь, смотрела на Риту-Мей и на Риту-Лу. Потом слезла с дерева и по скалам медленно направилась к ним. Она остановилась футах в шести и стала смотреть, как они поедают ее мертвого ребенка. Потом она заскулила и протянула к ним руку. Рита-Мей не обратила на этот жест никакого внимания. Лена начала кружить вокруг них. На скале она нашла какие-то внутренности Бобо, подобрала их, обнюхала и бросила. Потом снова заскулила. Рита-Мей перестала есть и пошла к ней. Лена покорно пискнула. Рита-Мей обняла ее и не выпускала почти целую минуту. Потом разжала объятия и вернулась к трупику. До конца дня Лена сидела и смотрела, как Рита-Мей и Рита-Лу лениво поедали тело ее ребенка. В сумерках, когда стая отправилась на ночлег, Рита-Мей накинула останки Бобо себе на плечи, как шарф.
Маллабар молча, с каменным лицом выслушал мой рассказ о случившемся. Мы были наедине, в бараке для переписи, дело было после ужина. Я сидела на кровати, он — у письменного стола. Я замолчала. Он смотрел в пол. Я видела, как под аккуратной бородкой у него на скулах перекатываются желваки.