— Простите, — нежно сказала Клиона. — Мне легко говорить, а вам это тяжело, не так ли?
— Иногда кажется, что тьму не прорезает ни единый луч, — с грустью признался он.
Чарльз не понимал, что на него нашло. Почему он ведет такую беседу с незнакомым человеком? А тем более с юной девушкой, с которой только что познакомился… Он постарался взять себя в руки и переменить тему.
Но прежде Клиона тихо произнесла:
— Я буду молиться, чтобы то, что разладилось и гнетет вас, унесла с собой эта золотая, сверкающая река, и чтобы вы нашли истинное счастье и любовь, к которым стремитесь.
Слова лились из ее уст очень мягко и ласково. Казалось, будто Клиона могла заглянуть ему прямо в сердце и прочесть каждую отчаянную мысль.
Чарльз удивленно смотрел на девушку. Потом сказал:
— Спасибо. Я могу лишь уповать на то, что ваши пожелания исполнятся.
— Я буду молиться об этом, — с жаром повторила Клиона.
Лес постепенно редел, река выводила всадников к полям.
Тогда, легковесным тоном, как будто решив, что разговор стал чересчур серьезным, Клиона сказала:
— Давайте посостязаемся, кто первым доберется до того края поля, и проверим, чья лошадь лучше.
Не дожидаясь ответа, девушка погнала коня вперед. Наблюдая за ней, граф заключил, что имеет дело с превосходной наездницей. Лошадь Клионы была крупнее, чем выбрали бы большинство женщин, но девушка управляла ею с непринужденной уверенностью.
Урагану не нужно было объяснять, что это скачки. С тех пор как Чарльз приобрел жеребца, тот не проиграл ни единого забега и всякий раз обходил лошадей, которые пытались с ним тягаться. Вот и сейчас вороной мгновенно переключился на галоп.
Вскоре соперники перешли на скорость, не оставлявшую сомнений, что это самая настоящая гонка. И в кои-то веки Чарльз не был уверен, что победит.
«Много ли на свете женщин, столь искусных в верховой езде?» — задавался вопросом восхищенный Чарльз.
Они мчались вперед и вперед.
На горизонте показался край поля. Лошадей не нужно было подстегивать в желании опередить друг друга. Лишь появление ограды принудило животных остановиться.
Ничья.
— Это было великолепно! — восторженно крикнула Клиона. — Никогда еще я так быстро не скакала, и ваша лошадь изумительна.
— Я считаю, что вы — превосходная наездница, — сказал Чарльз. — Ни один из нас не может претендовать на право назваться победителем.
— Нет, на это нужно смотреть иначе, — уверила графа Клиона.
— И что же мне следовало сказать?
— Мы оба можем праздновать победу. Так гораздо лучше.
— Верно, — тут же откликнулся Чарльз. — Выйдя сегодня утром из дома, я чувствовал себя очень подавленным. А теперь знаю, что никто не имеет права быть несчастным или встревоженным в этих прекрасных местах.