Он мог бы умереть в этот миг; до остального мира ему не было никакого дела!
Граф заметил, что Клиона отвечает на его поцелуй, и понял, что ее чувства так же сильны, как и его. Нежные девичьи руки доверчиво потянулись к нему, и он понял всю невинность ее души. В ней не было ложной скромности, это было понятно. Но и никакого притворного сопротивления, чтобы распалить его страсть. Никаких кокетливых женских штучек, чтобы привлечь его, а потом выставить дураком. Все в этой девушке было искренним и правдивым. Если она любила мужчину, то была слишком щедрой, чтобы отрекаться от этого мыслью, словом или поступком. Блаженный миг! Все существо Чарльза ликовало!
Но потом его захлестнуло понимание собственного бесчестного поведения. Он не мог на ней жениться! Он сказал себе это и знал, что это правда. Он поклялся разорвать привязанность, возникшую между ними, и расправиться с собственным быстро нарастающим чувством к ней, потому что ему невозможно будет найти благородного выхода.
И что же он делает?! Его поведение скомпрометирует Клиону, если об этом станет известно. Он рискует погубить безукоризненную репутацию девушки ради удовлетворения собственной страсти.
Он был сам себе отвратителен.
Глубоко вдохнув воздух, Чарльз схватил руки Клионы и оттолкнул ее от себя.
— Нет! — хрипло сказал он.
На миг перед взглядом графа мелькнуло лицо Клионы, огромные глаза, взирающие на него с тревогой и неверием.
— Нет, — повторил он. — Это не должно произойти. Это непростительно.
Чарльз имел в виду, что его собственное поведение непростительно, но понимал, что Клиона восприняла это иначе.
— Я не… понимаю, — тихо промолвила она.
— Конечно, не понимаете. Вы слишком молоды и невинны. Я виню себя. Я не имел права…
— Ах, и это все? — спросила Клиона; лицо ее просветлело. — Но если я дам вам право…
Чарльз резко отвернулся, чтобы скрыть искру надежды, вспыхнувшую в его глазах. Почему она так прелестна, почему готова любить его?
— Вы думаете, все настолько просто? Мы виделись всего дважды, и вы полагаете, что, если мужчина целует вас при лунном свете, он — человек чести? Вы ничего не знаете о мужчинах и ничего не знаете обо мне. Вам следует быть осторожнее.
Клиона молча смотрела на него. Граф не мог встретить этот взгляд, иначе слишком ясно увидел бы, как она страдает. Ему невыносимо было видеть, как ей больно, но он все равно продолжал мучить ее, терзать жестокими, обидными словами в надежде настроить ее против себя, чтобы она уже никогда не подавала ему надежды.
Ах, если бы он только мог сказать ей, что мучает себя точно так же, как ее, но делает это ради ее блага!