Джон пожал плечами.
— Скоро это уже не будет секретом. Ах, Раскин, вот ключи от особой шкатулки. Принеси документы, которые в ней лежат, и поскорее.
Раскин поспешил прочь. Гости стихли. Одни смотрели на Омерода, другие на Джона, но никто не знал, как реагировать на происходящее.
— Подумай хорошенько о том, что сейчас делаешь, — уговаривал Джона Чарльз. — Ты начал нравиться этим людям. Неужели безрассудно отметешь их доброжелательность теперь, когда сумел ее завоевать?
— Мой дорогой Чарльз, — пробормотал Джон, — они могут забирать свою доброжелательность и делать с ней, что вздумается. Какое мне до них дело?
Омерод, слегка оживившийся после бокала вина, поднимался на ноги; в его усталых глазах загорелась надежда.
— Вы послали за документами? Вы вернете их мне? Умоляю вас… моя семья обнищает… умоляю… позвольте мне забрать их.
— Быть может, позволю, — задумчиво произнес Джон. — Посмотрим, что будет.
— Но вы должны… вы должны… — взмолился Омерод. — Я схожу с ума… это болезнь, азартные игры… это находит на меня… и я не понимаю, что творю…
Чарльз мягко взял Омерода за плечи и повел к скамье, на которую тот почти упал и закрыл лицо руками. Клиона стояла рядом, и Чарльз отвел ее в сторону.
— Не знаю, имеете ли вы какое-нибудь влияние на этого жестокого человека, — сказал он. — Но если имеете, ради всего святого, пустите его вход.
— Он идет своим путем, — раздраженно ответила Клиона. — Он не уступит, ничего не получив взамен.
— Если он любит вас, то уступит. Просите его, льстите ему, умоляйте. Но пусть он вернет эти бумаги.
Клиона открыто взглянула на Чарльза.
— Вы этого хотите?
Граф не ответил. Невозможно было передать словами, чего хочет он.
Раскин вернулся с документами. Глаза Омерода загорелись, и он предпринял тщетную попытку схватить бумаги. Но Джон быстро сделал шаг назад, пряча документы во внутренний карман фрака.
— Вы сказали, что отдадите их мне, — прокричал Омерод.
— Нет, я сказал «может быть», — холодно ответил ему Джон. — Я предложу вам кое-что, мистер Омерод. Вы потеряли эти бумаги в игре. Я сыграю на них с вами еще раз. И, чтобы продемонстрировать свои благие намерения, я не стану требовать от вас никаких ставок. Я рискую проиграть документы. Вы не рискуете ничем.
В толпе облегченно зашептались, гости подумали, будто знают, что затеял Джон. Он даст Омероду выиграть и, таким образом, вернет бумаги, позволив старику в какой-то мере сохранить лицо.
Но Чарльза Джон не убедил. Он слишком хорошо знал кузена, чтобы ожидать от него добрых поступков. Джон играл с Омеродом, потешался над горем этого человека. И для пущей забавы он унизит старика при всех.