— Тяжелое настроение воцарилось на борту люгера.
Матросы Джонсона были люди, привыкшие ко всяческим авантюрам, по большей части старые морские волки, матросы военного флота или контрабандисты. Они на своем веку успели-таки нанюхаться пороху…
Болтая с ними в свободные от работы часы, я мало-помалу познакомился с их биографиями и знал, что между ними были люди, помнившие Абукир, дравшиеся в водах Гибралтара, сражавшиеся под знаменами Нельсона и Вильнева. По характерному морскому выражению, эти люди и самого черта не испугались бы, заглянули бы ему в рот, чтобы поискать там зуб со свистом.
Но теперь и ими овладевала вполне понятная тревога: на нас наседало грозное боевое судно, которому мы не могли оказать ни малейшего сопротивления. Правда, на борту люгера имелось восемь пушек. Но, Боже мой, что значила эта наша малокалиберная артиллерия в сравнении с теми силами, которыми располагал наш противник…
— Нам подают сигнал! — предупредил Костера Мак-Кенна.
В самом деле, гнавшийся следом за нами фрегат поднял целую серию пестрых сигнальных флагов.
Опытные моряки, Костер и Джонсон, не нуждались в сигнальной книге для того, чтобы разобрать, что спрашивает у нас неаполитанец:
— Что за судно? Какого флага? Какого порта? Каков груз? Куда идете?
При помощи тех же сигналов флагами мы ответили:
— Русский люгер «Работник». Под флагом Российско-Американской Компании. Груза почти нет: немного припасов. Порт назначения Ситха. Аляска.
— Замедлить ход! — просигнализировал нам неаполитанский фрегат.
Скрежеща зубами, дядя Сам отдал приказание матросам зарифить часть парусов. Люгер заметно замедлил ход. Фрегат быстро стал приближаться к нам, все еще на ходу сигнализируя:
— Что за судно впереди по курсу? Почему гонитесь за ним?
Мы ответили:
— Не знаем! Хотели догнать, чтобы попросить медикаментов или врача: имеем на борту больных!..
— Что за болезнь?
— Не знаем.
— Не увертывайтесь! Что за болезнь?
— Кажется, чума!
Воображаю, какую физиономию сделал командир фрегата, получив от нас этот ответ…
В те годы страшный бич человечества, зарождающийся, говорят, в джунглях Индии или болотах южной Персии, неоднократно вторгался на территории, занятые цивилизованными нациями, но, к общему счастью, человечество уже умело бороться с чумой при помощи чрезвычайно суровой системы карантинов. Страх, внушаемый чумой, был чрезвычайно велик, особенно среди южных народов, увы, слишком хорошо знакомых с этою беспощадной болезнью…
Некоторое время после того, как мы подняли роковой сигнал, неаполитанский фрегат, явно растерявшись, не снимал своих сигналов.