Спустя два часа, после экскурсии по питомнику, во время которой Лен сообщил ему поразительный факт, что одна-единственная устрица может отложить до пяти миллионов икринок, Колин летел самолетом домой. Он не знал, будут ли его устрицы настолько же продуктивны, но в нем теплились проблески надежды, ожидание того, что принесет ему будущее. Ничего подобного он не испытывал уже многие годы…
Все последующие дни он прорабатывал общий план предстоящей работы. С помощью станка со столом, который он вытащил из недр сарая Хенли, он разрезал полихлорвиниловую трубу на равные двухфутовые отрезки, в которых просверлил дырки для крепления веревок. Работа была монотонной и отнимала много времени, но его это не волновало. Главное, что она освобождала ум и занимала руки. И впервые за последние годы его не мучила бессонница.
К тому же он был не один. Пес Шеп, похоже, прижился в доме. Он усаживался на почтительном расстоянии и следил за каждым движением Колина. Неожиданно Колин обнаружил, что разговаривает с ним, объясняя, что и зачем делает. Это стало для них неким ритуалом: Колин за работой и бордер-колли на посту.
После долгого дня за рабочим столом или внизу, в бухте, где Колин вкапывал колышки во время отлива, он возвращался в дом, который по-прежнему считал дедовым, и разжигал камин. Он часто ловил себя на том, что разглядывает портрет над каминной полкой. Рисунок его буквально завораживал. Что-то особенное было в выражении лица Элеанор Стайлз. Что-то шаловливое и одновременно грустное, словно она знала, что это радостное состояние долго не продлится.
Затем его мысли снова возвращались к Эллис Кесслер. Что-то было в ней такое, что его не отпускало. Наверное, все дело было в ощущении общности. Как и он, она отчаянно пыталась построить новую жизнь на руинах старой. От Орина Рэйберна, сторожа, работавшего еще при деде, которого Колин оставил для выполнения случайных работ, он узнал, что она купила закусочную и сейчас занимается ее обновлением. Он восхищался ее смелостью: решиться на столь рискованное дело! Она не только не была повержена, но еще и могла дать обидчикам сдачи.
Он был огорчен тем, что она до сих пор так и не наведалась к нему, но полагал, что рано или поздно это все же произойдет. Портрет в любом случае останется здесь, и она сможет увидеть его, когда найдет время заехать. К большому сожалению агентов, которые названивали ему с деловыми предложениями, он решил оставить его себе. Если бы дед хотел отдать портрет в чужие руки, то продал бы его еще много лет назад.
Как-то в конце ноября Колин, выглянув в окно, увидел, что к дому подъезжает старая зеленая «тойота». Он наблюдал, как машина остановилась и из нее выбралась стройная женщина с каштановыми волосами, в которой он узнал Эллис Кесслер. Спеша ей навстречу, он почувствовал, как сильнее забилось сердце.