— Надеюсь, мы закончили? Я хочу домой, — сказал он монотонным, тусклым голосом, изменившимся до неузнаваемости.
Эллис завезла Джереми домой и медленно поехала к мотелю, в котором остановилась. Она еще раз прокрутила в голове встречу с сыном. Могла ли она сделать что-то иначе? Быть более откровенной с ним, вместо того чтобы последовать совету Дениз и не торопить события? Так или иначе, она сомневалась в том, что это что-то изменило бы. Джереми страдал и злился, и никакие оправдания или объяснения здесь не помогли бы. Только время сможет залечить эти раны. А пока ей остается только набраться терпения, своим ненавязчивым присутствием давая ему понять, что если раньше ее с ним и не было, то сейчас она рядом.
И все же ей было больно оттого, что ее отвергли. Теперь Джереми казался еще дальше от нее, чем когда она была в тюрьме. Тогда у нее, по крайней мере, была надежда на счастливое воссоединение.
Как же он отличался от брата! Дэвид был непоседливым и озорным, он мчался по жизни сломя голову, словно заранее знал, как много ему нужно успеть пережить за эти несколько коротких лет, в то время как Джереми был тихим, впечатлительным мальчиком. Эллис вспомнила, что как-то раз, когда Джереми было примерно три года, она зашла в гостиную и увидела, что он горько рыдает. Да так, что прямо сердце разрывается. Хотя буквально секунду назад спокойно играл и ничего не предвещало слез.
— Ох, радость моя, в чем дело? Что стряслось? — спросила она, прижимая его к себе.
— Ему больно, — наконец выдавил он, указывая пальцем на раздвигающиеся стеклянные двери, ведущие на террасу, где лежал оглушенный ударом о стекло воробей.
После смерти брата Джереми с головой ушел в себя. Он часами просиживал в своей комнате, обложившись комиксами и фигурками персонажей из них. Он был скорее похож на привидение, и Эллис боялась, что однажды сын просто исчезнет, растворится в воздухе. Однако она не могла ничего с этим поделать. Пока еще она этого не осознавала, но ее брак и ее рассудок постепенно приходили в упадок. И хотя они с мужем по-прежнему спали в одной постели, они стали практически чужими людьми. Единственным, что их связывало, была забота о Джереми, но и в этом они никак не могли прийти к согласию. Они спорили по любому поводу — начиная с того, кому из психологов, которых они посещали, лучше показать Джереми, и заканчивая тем, нужно ли заставлять его съедать все, что лежит на тарелке, если он говорит, что не голоден.
Мотель был расположен на Вейл Вотч Лейн, неподалеку от смотровой площадки, известной в городе как место наблюдения за китами. Обычно толпа собиралась здесь летом, а в это время года было уже довольно пустынно. Но Эллис не волновало ни то, что в ее жилище пахнет плесенью, ни то, что ветер с залива продувает комнатушку сквозь щели в двери и оконных рамах. В настоящий момент это место стало ее домом, и она была благодарна судьбе за это. И что самое приятное, управляющий, мужчина средних лет, насквозь пропитавшийся никотином, не смотрел на нее искоса, когда она въезжала. Ему было абсолютно все равно, кто она такая, хоть Джек Потрошитель, лишь бы исправно поступали деньги. Но все это подождет. У нее остались еще кое-какие более срочные дела.