В затылке Деклана начала пульсировать боль.
— Я знаю, что мои заклинания удерживали Дейрдре от использования ее магии.
— А Воины?
— О, но они-то другие, — сказал Деклан. — Несмотря на всю их силу и богов, магия может воспрепятствовать им.
— Если магия достаточно мощная.
— Все дело в Дейрдре. Вирраны никогда бы не покинули ее, не скажи она им.
Робби скрестил руки на массивной груди, его мышцы взбугрились — благодаря стероидам, кои он использовал столько лет, что не сосчитать.
— Тогда они вернутся к ней. Пока ты удерживаешь Дейрдре, кого волнуют вирраны и несколько Воинов?
— Меня, — заявил Деклан, повернувшись и ткнув пальцем в кузена. — Они связаны с ней. Если у меня есть они, я могу использовать их. Но теперь они пропали.
Робби пожал плечами.
— Я могу найти их.
— Нет, вряд ли тебе это по зубам. Но я знаю, как это сделать мне. — Деклан выбежал из своего кабинета, устремившись к лестнице, которая вела к комнате Дейрдре.
Махом руки он распечатал магическую печать на двери и ударом открыл ее. Вторгнувшись в комнату, Деклан заскрежетал зубами, когда Дейрдре не встала с кресла, а лишь посмотрела в его сторону.
— Какие-то неприятности, Деклан? — спросила она, праздно проведя пальцем по столу рядом с ней.
— Ты знаешь, какие неприятности. Куда ты послала вирранов, Дейрдре?
Она слегка пожала плечами и довольно улыбнулась.
— Не представляю о чем ты.
— О, представляешь, лживая ты сука.
Одним плавным движением она встала на ноги, ее длинные белые волосы упали вокруг нее, словно плащ. Деклан считал Дейрдре красивой в ее черном платье, но в черной коже, что он выбрал для нее, она была просто потрясающей.
В Дейрдре было все, что он когда-либо желал увидеть в женщине. Он слишком долго ждал и упорно трудился, чтобы вытащить пользующуюся дурной славой дру в свое время. Она будет его. И плевать, сколько времени на это уйдет.
— Следи за языком, — отрезала Дейрдре, ее белые глаза горели ненавистью.
Деклан осмотрел ее с головы до ног, позволив взгляду задержаться на округлости идеальной груди.
— Пусть твои питомцы и смогли удрать, но ты никогда не сможешь.
— Если я что и узнала за свое тысячелетнее существование, Деклан, так это — никогда не говори никогда. Ни один человек не удержит меня в плену.
— Я удержу, — ответил он с усмешкой.
— Именно поэтому, выбравшись отсюда, я жизнь положу на то, чтобы схватить тебя и лишить волшебства, как делала это с множеством других друидов.
Деклан был не настолько глуп, чтобы пропустить мимо ушей ее угрозы. Он знал, насколько сильной она была. Именно поэтому он наложил столь много заклятий на свой особняк, и особенно на ее комнату, — во избежание ее бегства.