Не оставляя времени на споры, Старший притягивает меня к себе и окутывает своим теплом. Держит мягко, делая скидку на то, что я все еще чувствую себя неловко от его прикосновений, но достаточно крепко, чтобы я чувствовала, что он ни за что не даст упасть. Мы шагаем к отверстию гравтрубы каким-то странным полупируэтом. Свободной Рукой Старший снова касается вай-кома.
— Готова? — шепчет он, и его шепот овевает мне лицо теплым ветерком.
Слов не находится, поэтому я просто киваю.
Гравтруба оживает, холодные ветры завихряются вокруг нас, развевая волосы и прижимая одежду к телу. Старший обнимает меня крепче, шагает вперед, и мы оказываемся в воздухе.
Секунду мы падаем в темноту между уровнями, и сердце колотится где-то у меня в горле — не только от сумасшедшей тяги гравтрубы, но и от того, что руки Старшего притягивают меня все ближе — ближе чем когда-либо. Мы не падаем, нас засасывает со скоростью большей, чем скорость свободного падения. Я съеживаюсь в объятиях Старшего, обхватив его за шею и зарывшись лицом ему в плечо, но его хватка все так же крепка. Он — единственный оплот уверенности в этом сумасшедшем водовороте.
Вспышка света — мы пронеслись через уровень корабельщиков и уже спускаемся к фермерам. Труба изгибается, потому что у нижнего уровня вогнутая крыша, и выходит так, что я не просто падаю, а падаю прямо на Старшего. Подумываю о том, чтобы отстраниться, но тело не желает покидать таких надежных объятий.
За его плечом перед взглядом раскинулся уровень фермеров. Этот пейзаж не вызывает во мне ничего — ни любви, ни ненависти, — поэтому я не слежу за тем, как приближаются и растут поля и здания. И тут ветры унимаются, оставляя в покое превратившиеся в спутанный колтун волосы, и несколько мгновений мы парим в воздухе.
Потом ветры стихают вовсе, и мы оказываемся на платформе.
— Видишь? — Старший заправляет прядь мне за ухо. — Очень удобно.
Пячусь назад и спрыгиваю на землю, борясь с желанием пригладить ему волосы.
Шагая на тропу, мы слегка сталкиваемся плечами. Я отстраняюсь и забегаю чуть вперед.
— Идем, — тороплю, стараясь не встречаться с ним взглядом.
Эми опирается на стену криоуровня и смотрит, как я изучаю клавиатуру запертой двери слева от шлюза.
— Я же сказала, двадцать семь не подходит.
— Дай еще раз глянуть на список, — прошу я, и она сует измятую бумажку в мою протянутую руку. Тут у меня начинает пищать вай-ком, но я не обращаю внимания.
— Двери прямо как на подлодке. — Голос у Эми неожиданно срывается, и это заставляет меня поднять глаза.
Судорожно пытаюсь вспомнить, что такое подлодка. Вроде бы подводная. Я даже не знал, что они и правда существовали. В конце концов, мне раньше казалось, что океан никак не может быть таким огромным, как Эми описала.