Наконец подъем закончился, и они выехали на ровный отрезок дороги, который привел их к большому дому, огороженному высоким забором. На воротах их встречали трое охранников, вооруженных большими ружьями. Прямо не ружья, а ручные пушки какие-то. Водитель высунулся из окна и что-то прокричал им. Ветер отнес его слова в сторону, и Даил не смог их разобрать. Охранники расступились, один из них забежал в будку, после чего ворота открылись перед паромобилем.
Паромобиль проехал на территорию особняка и, сделав круг по подъездной дорожке, остановился перед парадным крыльцом. Последний в ровном ряду других машин. Все новые, сверкающие на солнце, числом двенадцать. Даил потрудился их пересчитать.
Первым покинул салон водитель и помог выйти сначала охотнику, затем ученику.
Даил считал, что обряд посвящения всего лишь формальность для узаконивания его положения ученика. Но когда увидел, куда его привезли, прежняя уверенность дала трещину.
Крис велел следовать за ним. Они поднялись по белой мраморной лестнице и вошли в дом. В холле их ждали двое монгов в строгих серых костюмах с мечами у пояса. При виде охотника они поклонились.
— Следуйте за мной, — сказал первый встречающий охотнику, развернулся и направился прочь, не обращая внимания, следует ли за ним гость.
Крис пошел за ним, даже не оглянувшись на мальчика.
Даил остался наедине со вторым встречающим. Он был высокий, с морщинистым страшным лицом и черными волосами, прореженными сединой. Жидкая бородка, которую и бородой-то назвать было нельзя, лишь прикрывала его подбородок. Улыбнувшись мальчику — его улыбка напоминала оскал хищника, собирающегося перекусить свежим мясом, — монг сказал коротко:
— Пойдем.
Длинными извилистыми коридорами он провел Даила в дальний конец дома, где оставил его одного в гостевой комнате. Из мебели тут были стол с большим зеркалом, платяной шкаф, два стула и диван. Когда дверь за монгом закрылась, Даил осторожно опустился на краешек дивана.
Ждать ему пришлось недолго. В комнату вошла красивая девушка лет двадцати, в облегающем платье, пышные черные волосы были сколоты на голове. В руках она держала стопку одежды.
— Раздевайся, — приказала она, улыбаясь.
Даил не пошевелился. Он зачарованно смотрел на нее, не зная что и делать. Раздеться в присутствии этой красавицы, с которой они не были знакомы, было для него невыполнимо.
— Стесняешься, глупышка, — усмехнулась она.
Сложив всю одежду на стол, она развернулась и, изящно покачивая бедрами, вышла из комнаты.
Даил тут же разворошил принесенные ему шмотки. Ничего интересного: серая неброская одежда, мало чем отличающаяся от того, в чем он приехал. Зачем менять шило на мыло? Но сказано — сделано.