Разве можно не принять вот такое откровенное приглашение?
— Фрида, я верну ее завтра. Может быть…
Фрида смеется:
— Оставляете меня с Бритт?
— Боишься? Не трусь, она сейчас играет в покорность. Разве что придется весь вечер выслушивать жалобы на предателя‑Тома.
— Я просто дам ей снотворное. Врач прописал, но Бритт не принимает.
Честно говоря, нас уже мало волновало, будет ли Бритт спать крепко. Главное — она под присмотром, значит, мы можем заняться собой…
— Ты сверху.
Замечание вскользь, но я почему‑то взвиваюсь:
— Нет, ты!
— Споришь со старшими? Ты сверху.
— По очереди.
Он поворачивается ко мне, не успев тронуть машину с места, бровь чуть приподнимается:
— Согла‑а‑сен…
Мы вдруг начинаем хохотать.
— Ларс, ты меня развратил.
Трогая с места, Ларс оглядывает меня, насколько позволяет пространство машины, хмыкает:
— Надо же? А по виду не скажешь, скромная девушка. Кстати, ты в белье?
— Конечно!
— Значит, не до конца развратил. Но все впереди, я еще успею…
Пусть развращает, я согласна. При одной мысли о таких уроках внутри становится горячо.
А с чего все начиналось? С лекции о викингах и фужера «Ришбура». Вот как скромницам опасно пить даже хорошие вина.
Словно подслушав мои мысли, Ларс вдруг сообщает:
— У меня вино хорошее есть.
— «Конти»?
— Ишь ты какая! «Конти» не заслужила, не достаточно еще развращена. Нет, «Шато д’Икем» 1976 года. Я помню, ты предпочитаешь белые вина…
— Да.
— …после хорошего секса.
— Ларс!
— Да, дорогая?
В стальных глазах скачут чертенята, не иначе выпили этого самого «Икем». Я тоже хочу…
Мне тоже перепадает «Шато», но каждый глоток приходится буквально выкупать.
— Ты почему сняла пирсинг на груди? Зарастет же.
— Ларс, я даже не знаю, где у меня колечки.
— Ничего, вставим новые. Глотни вина. Я сейчас вдену…
Я и забыла, как это возбуждает — колечки в груди, особенно если их потеребить… особенно если это делают руки Ларса… особенно когда ждешь бо́льшего и понимаешь, что это бо́льшее сейчас будет…
— Угу… вот так… что заерзала?
— Нет, ничего.
Я держусь, но голос уже хриплый. Наверное, от вина. Ларс кивает:
— Пьем за тебя.
Следя, чтобы я выпила все, смеется:
— У меня две бутылки вина. Знаешь, чего я добиваюсь? Чтобы ты напилась до беспамятства и забыла все правила приличия. М‑м‑м… как это здорово, когда ты не помнишь, что хорошо воспитана и существуют какие‑то ограничения.
— Неправда, даже напившись, я вовсе не забываю правил приличия.
— Так забудь! Ну хоть раз для меня, а?
— Как ты себе это представляешь? Что я должна делать?
— Не знаю. Потеряй над собой контроль, скажи, что ты меня хочешь, потребуй, чтобы я взял тебя. Расскажи обо всем, что тебе нравится…