Подвал и снафф‑видео не собирались отпускать. Отпустят ли вообще, не сломало ли мою психику пребывание там? У моих подруг по несчастью пострадали тела, а у меня мозги. Как выбраться из этого кошмара? Смогу ли я сделать это сама или лучше попросить помощи у Ларса? Нет, лучше сама, как можно просить другого уничтожить тараканов в своей голове? Решит еще, что я подобна Жаклин.
Вспомнив о Жаклин — сестре Мартина, которая из‑за душевной болезни живет в замке в своем крыле и никуда не показывается, а так же о том, как бережно обращается с ней Ларс, я почувствовала облегчение и боль одновременно. Он не бросит меня, будет опекать, оберегать, заботиться, но это не та забота, которой мне хотелось бы.
Представила себя, живущей под крылышком Ларса и его Свена в замке, и его, улетающего в Лондон или еще куда‑то, чтобы отдохнуть от психопатки, и стало так больно, что горло сдавило кольцом. Тут же участилось сердцебиение… еще шаг и клапан залипнет!
Я заставила себя задержать дыхание и успокоиться. Сколько могла, стояла, не пытаясь вдохнуть, просто понимала, что неудачная попытка может вызвать настоящую панику. Медленно потянула воздух в себя. Совсем чуть‑чуть. Получилось. Выдохнула, снова вдохнула…
Какой кошмар, неужели это будет со мной всегда?
Нет, я справлюсь, пойду на какие‑нибудь курсы, к психотерапевту, наконец. Я успокоюсь, и все пройдет, я же нормальная шведка, не истеричка, не дура, просто однажды побывавшая в тяжелой ситуации… У меня нет даже депрессии, которая у каждого второго, если не первого.
В комнате боли в его квартире на Эстермальмсгатан мне легче, там у нас было немало счастливых минут.
В квартире ничего не изменилось, но заметно, что здесь никто не живет. Мелькает мысль, где же живет сам Ларс, не на Кунгсхольмене же? До острова далеко… Хотя, кто знает, сколько у него еще квартир в Стокгольме?
И снова Ларс отвечает на мои невысказанные вопросы:
— Я живу на Кунгсхольмене.
Та квартира у меня связана с образом красивой и уверенной в себе Джейн Уолтер. Тоже мало приятного. Но если об этом думать, то скоро во всем Стокгольме негде жить будет, кроме разве СоФо.
— Ты только с Бритт играешь? Со мной не хочешь?
Это нечестно, он отлично знает, как я люблю его собственное исполнение хорошей музыки, неважно, на рояле или скрипке.
Ларс протягивает мне скрипку и садится за рояль.
— Что будешь играть?
Некоторое время мы играем, но уж слишком заметно, что мысли обоих откровенно далеки от музыки. Ларс прерывает игру посередине мелодии, встает и, отняв у меня скрипку, берет за руку:
— Пойдем.