Все, мадемуазель Александрин! Денег у вас теперь ни копейки, кофе в доме нет — зато есть красные сердечки!
— Они хипповые, — пробормотала я. — И ведь они-то есть! А что из того следует? Что, глядя на них, я какое-то время буду счастлива. Можете считать меня глупой, господа присяжные заседатели, но дело уже сделано!
Домой мне ужасно не хотелось, и поэтому я забежала в гараж к моему самому лучшему на свете Пенсу.
Он пытался справиться с какой-то проблемой, в которой я совсем не разбиралась, так как проблема была связана с его драгоценным байком.
— Посмотри, какое чудо, — представила я на его суд мои сердечки.
Он бросил на них равнодушный взор и рассеянно кивнул.
— Угу, — пробормотал он, склоняясь опять над моим вечным соперником.
— А я вчера «Братьев Блюз» купила, — сообщила я, все еще надеясь привлечь его внимание.
— Угу, — снова кивнул он головой.
— Что? — переспросила я.
— Хорошо, — сказал Пенс.
— «И долго эхо вслед ему молчало», — вздохнула я и обиженно надулась. Покурила, чтобы не показать виду, до какой же степени я обиделась. И после этого поднялась.
— Ты куда? — спросил мой молчаливый до безобразия рыцарь.
— Дел по горло, — соврала я. — Мне пора домой.
— Я зайду попозже, — обрадовал он меня.
— Я спать хочу, — снова наврала я. — Поэтому сейчас дела переделаю и лягу спать. До завтра!
И прежде чем он успел отреагировать, я вышла из его «мотоубежища» и отправилась домой.
Вернее, поплелась, поскольку шла я медленно, пережевывая старательно свою обиду на все окружающее человечество, так некстати оставившее меня в одиночестве.
* * *
Дома было пусто и тоскливо. Впрочем, мне-то что жаловаться? Вот несчастный Пафнутий торчит в клетке сутки напролет, вот ему скучно…
— Так ведь, Пафни, мой маленький дружок? — спросила я попугая. Мне даже показалось — он вздохнул.
Я повесила перед ним красное сердечко и спросила:
— Ну и как? Нравится?
Пафнутий восторженно вытаращился на это яркое чудо и заходил вокруг с бормотанием: «Мило, мило…»
— Только мы с тобой понимаем красоту, Пафни, — вздохнула я. — Действительно, мило. Скоро к нам с тобой заявится Санта-Клаус с целой упаковкой кока-колы, и в наших сердцах поселится огромная детская радость.
Пока же радости у нас не было.
Я включила «бормоталку», то бишь приемник, и улеглась с книжкой в руках на кровать. «Огромное количество женщин именно так и проводит целые дни, — подумала я. — И не морщатся от неудовольствия…»
— Правда, у них от этакой скукотищи начинаются разные депрессии, — сказала я Пафнутию. — Некоторые из них и книжки не читают. Лежат себе перед теликом и всяких «Пакит» с «Селестами» наблюдают. Если честно, я бы и вовсе от такой жизни с рассудком простилась.