После этого она бросила на меня выразительный взгляд, и я прочла по ее губам: «Через пятнадцать минут». Я кивнула и вышла из комнаты, чтобы не мешать тайнодействию.
* * *
На Любкиной кухне в углу были свалены «Вопросы психологии», а сверху притулился видавший лучшие дни телефон, похожий на беззубого монстра.
Немного подумав, я набрала номер «Парадиза». Мне не хватало для завершения общей картины одной маленькой детали. Одного лица, которое должно было проявиться после разговора с Мариной.
Как на нечетком снимке. Я сейчас могла только угадывать черты и знала, что это лицо я уже где-то видела.
— «Парадиз», — услышала я женский голос.
— До которого часа вы сегодня работаете? — поинтересовалась я.
— До восьми, приходите, — любезно пригласили меня, явно приняв за покупательницу.
— А… Лена на работе? — спросила я наугад, не уверенная в успехе. Просто я подумала, что Лена Смирнова должна быть недалеко от Марины.
Ответ меня поразил:
— Лена Смирнова? Та, которую Марина устроила? Да, конечно… Вам она нужна? Они обе работают. Ее позвать к телефону?
— Нет, не надо. Я приеду. Только не говорите им, что их искали. Я хочу сделать им сюрприз…
— Не скажу, — пообещала женщина.
Я поблагодарила и повесила трубку.
Ну вот… Наша догадка оказалась правильной. Лену Смирнову надо было искать рядом с Мариной — что и требовалось доказать.
«Иногда наши внезапные озарения бывают верными, моя Александрин, — сказала я своему отражению. Правда, вот глаза у меня отчего-то были грустными.
— Интересно, я успею? — спросила я, посмотрев на часы.
Пока я успевала. Если, конечно, сеанс гипнотерапии не затянется на неопределенное время…
Мои пятнадцать минут истекли, и я очень тихо, стараясь не мешать, прошмыгнула в полумрак комнаты.
Любка сидела на подоконнике. В ее руках заметно подрагивала сигарета. Я подошла к ней и уселась рядом.
— Бедная девочка, — прошептала Любка, не сводя глаз с кресла, где сидела Катя. — Она испортила себе всю жизнь!
Сейчас Катя казалась маленьким ребенком. Она что-то лепетала и пыталась ухватиться за воздух, как бы вырывая нечто, нам невидимое, из чьих-то рук.
— Вика, положи, — просила она. — Пожалуйста, не надо, Вика!
Она плакала, размазывая кулачками по щекам слезы.
— Он больше не будет так кричать, Вика!
Потом она закричала. Кричала она очень долго и страшно. Я подалась вперед, завороженная Любкиным страшным волшебством.
— Выведи ее из транса, — попросила я. — Я уже все поняла.
— Да, Вика, — дрожащим голоском произнесла Екатерина. — Он сам это сделал. Да, он сделал это сам. Конечно, ты не могла этого сделать. Ты была на кухне…