— Срочно подъезжай в милицию по поводу фотографии, — произнес Виктор и отключился. Я помчалась туда, где несколько часов назад оставила фотографию Марины и ее жениха, в отделение, где работал мой знакомый Женя Петренко. К нему я всегда обращалась, когда Здоренко не мог, а то и не хотел мне помочь.
* * *
— Вот, это твоя фотография, а вот другая. Но физиономия одна и та же, — протянул мне лист с анфасами, фасами и профилями коротко стриженного мужчины Женька Петренко.
Я внимательно разглядывала мужчину, лже-Коровина. Если на моей фотографии он выглядел респектабельно, казался симпатичным преуспевающим бизнесменом, то с другого листа на меня смотрел преступник — неприятное, злобное лицо типичного убийцы и отморозка. Мне сделалось нехорошо.
— Водички дать? — спросил Женька, заметив мою бледность.
Я кивнула. Петренко протянул мне стакан с холодной газировкой. Я в один глоток выпила содержимое.
— И что это за красавец? — осторожно спросила я, отдавая фотографию.
— Известная личность. Некто Коган. Пару раз отсидел за грабежи. Есть подозрения, что он является лидером бандитской группировки Фабричного района.
Петренко выложил на стол целую пачку фотографий. Коган в объятиях знойной брюнетки, Коган возле стола с рулеткой. Коган у «БМВ». Стоп, звякнуло у меня в мозгах. Серебристый «Опель».
— Женик, ты мне не узнаешь, у него «Опеля» серебристого цвета нет?
— А что, это имеет отношение к исчезновению твоей подруги? — спросил он.
Я отрицательно покачала головой. Про Вассермана я ему ничего говорить не собиралась.
— Ладно, мадам Пинкертон, узнаю. А по поводу исчезновения твоей секретарши пока ничего не могу сказать. Мне Когану предъявить нечего. Ну, назвался другой фамилией, девушке хотел голову задурить. Ничего криминального в этом нет. Он же ей не паспорт поддельный показывал, а визитку. Денег он у твоей подруги не занимал. Будем другие версии разрабатывать.
— Слушай, Жень, мне от тетки досталась одна любопытная вещица — икона. Хочу узнать, сколько мое наследство стоит. К кому мне обратиться?
— Бойкова, твои просьбы когда-нибудь закончатся?
Я вздохнула и ответила:
— Помнишь, что ваш генерал сказал? Что я в любое время дня и ночи могу рассчитывать на его помощь. Но не обращаться же мне в самом деле к вашему Свиридову с такой мелкой просьбочкой, все же генерал, начальник управления, неудобно, право.
Упоминание высоких чинов сделало Петренко сговорчивее:
— Ладно-ладно, пользуйся моей добротой и покровительством начальника. Хоть бы раз в своей газете про мои героические деяния написала, дождешься от тебя, — ворчливо заметил он, написав адрес. — На вот, шантажистка, езжай. Скажешь, от меня.