Искупавшись, бригада лежала на берегу. Искре стало так не по себе, что она бросилась в море и быстро поплыла от подруг. Но не успела опомниться, как впереди вынырнула улыбающаяся, раскрасневшаяся Олеся. Легко и умело перевернулась на спину и застыла на тихой волне.
— Ложись на спину, как я…
Искра перевернулась на спину, набрала полную грудь чистого соленого воздуха. Насторожилась. Уж теперь она не смутится и сумеет осадить Олесю, чтоб не приставала с расспросами. Но комсорг сказала совсем мирно:
— На спине хорошо отдыхать.
— Угу, — выдохнула Искра.
— Ты что это?
— Что — что?
— Что ты дичишься? Может, злишься? Да ну их, твоих родственников. Только давай договоримся: про теткину квартиру и угол дядин никогда больше не будем вспоминать. И неправду друг дружке не будем говорить. Это наш закон. Согласна?
— Пусть будет так. Согласна.
С берега кричали девчата, и Олеся лихо бросилась в ту сторону, широко взмахнув крепкими руками. Искра завистливо вздохнула: «Хороша! Ну и что из того, что придирчивая и знай за правду воюет. А видно, умница».
И уже на берегу, когда все одевались, весело шутя и посмеиваясь, Олеся сказала:
— Девочки! Шутки шутками, а Искре все-таки негде жить! Надо нам что-нибудь придумать. В общежитии мест нет и не скоро будут.
— А может, ее временно поселить в сторожке? — спросил кто-то. — Жили же мы там все, так пусть и она через это пройдет.
— Да забоится она там…
— А давайте попробуем. Нашли трусиху! — не стерпела Искра. — Ведите меня в лес… Забоится…
— Нет, — решительно отрезала Олеся.
Девушки от неожиданности притихли, не смея возразить ей, хозяйке дома лесника.
— Вон парторг идет! — облегченно выдохнул Андрей.
Олеся бросилась навстречу Анне Николаевне. Яворская шла, размахивая красной авоськой, в которой позвякивали три молочные бутылки. Сегодня в буфет снова не привезли кефира. Будет ворчать ее старик, Дмитрий Григорьевич, а потом отправится в управление торговли искать правду. Канитель с ним, да и только, но что поделаешь…
— Опять спорили? — спросила Анна Николаевна.
— Нет, — вмешалась раньше всех Олеся. — Рассудите нас, Николаевна. Это наша новая ткачиха Искра Величай.
— Знаю. Проба показала, что у нее высокий разряд, — весело прервала ее Анна Николаевна.
— Ну а жить ей негде. Бригадир предлагает поселить ее в нашей сторожке. Но ведь она одна-одинешенька. А у нас ночные смены бывают…
— А ты что предлагаешь?
— Я? — переспросила Олеся. И, тряхнув косами, выпалила: — Пусть Искра идет на мое место в общежитие, а я вернусь в сторожку. И овцы будут целы и волки сыты… Что вы на это скажете?