Он подумал, сказал с сомнением:
— Князя вроде бы лучше.
— Чем?
— Вы же князем не были? — спросил он. — А я побуду. А потом вас буду тыкать своим титулом.
— Не только побудете, — уточнил я сварливо, — но и останетесь. Такие указы обратной силы не имеют. Я могу снять с вас голову, но не титул.
Он подумал, почесал в затылке.
— А может быть… лучше потерять титул?
— Титул не теряем, — отрубил я. — А голова… что голова? Честь дороже!
Он вздохнул, согласился.
— Вообще-то да. Честь — это все. Нет чести — нет человека, а только какой-нибудь…
— Демократ? — подсказал я.
— Простолюдин, — закончил он. — Хотя, слышал, иногда и у простолюдинов бывает честь, долг, верность, отвага, храбрость, дурость… гм… в общем, я все понял.
Я посмотрел на него с подозрением.
— Так я ж ничего и не сказал!
— А я все равно понял, — заверил он. — На то я и будущий канцлер, чтобы все понимать и принимать на себя, а вы вроде только мимо проходили и ни в чем не виноваты, весь в таких длинных белых перьях… с крапинками.
— Какими такими крапинками?
— Золотыми, — заверил он, честно глядя мне в глаза. — Золотыми, для вящего величия!
Перед мной темный зал пугающих размеров, здесь живут великаны, а я совсем крохотный и ничтожный, страшно пройти через такой, мне бы под стеночкой, как чучундра. Везде мрак и тяжесть, повисшая в воздухе, больше похожем на воду, я иду сквозь него медленно, почти продавливаясь, а там вдали под стеной черный с золотом трон на помосте, отвратительный настолько, словно весь из человеческих костей и черепов. Но я не могу не идти к нему, меня несет некая мощная сила, над которой я не властен…
От трона исходит такая отвратительная мощь, что я начинаю чувствовать некое странное, извращенное наслаждение. И по мере того как трон становится ближе и ближе, уже различаю единственное цветное пятно в уэтом мрачном темном мире: кричаще пурпурная подушечка на сиденье, простеганная по краям золотыми нитями, и с крупной золотой бахромой по краям.
На подушке настолько черная корона в виде обода, что от нее во все стороны распространяется тьма. Сама корона с редкими зубчиками по всему ободу и одним-единственным драгоценным камнем, что должен располагаться на лбу.
Чей-то незримый голос говорит настойчиво, что я не должен прикасаться к этой короне, но тело мое поднялось по ступенькам, а непослушные руки потянулись к короне…
Из темноты справа и слева появились темные фигуры в темных плащах до полу, в руках черные свечи, выстроились в два ряда перед троном, а некто огромный, как сам зал, начал читать молитву, как я понял, задом наперед, словно я в зеркальном мире…