Мне кажется, что «чистосердечное признание» Горбачева — это примитивная уловка. Да, он обманул ожидания своего народа. Бросил в трудный момент наших друзей из стран социалистического содружества. Вверг Советский Союз и страны Восточной Европы в хаос, разруху и развал. Но не благодаря своему уму или заведомо ложной стратегии, а вследствие настойчиво внушаемой ему внутренними и внешними «советниками» его особого предназначения в возрождении демократии и развитии государства. Уверовав в свою «историческую миссию», он вел страну по, казалось, идеальному пути обновления, очищения, возрождения, а привел к разрухе, разложил великую и могучую державу — СССР.
Если же представить себе, что смену общественно-политического строя и развал Союза он задумал с самого начала «перестройки» в СССР и действовал сознательно, то какой же это чудовищный цинизм по отношению к своей стране, своему народу?!
* * *
Продолжим хронологию событий.
27 апреля. Политбюро.
Об итогах апрельского (1989 г.) Пленума ЦК КПСС.
Горбачев сначала дал высказаться всем. Ход Пленума встревожил Политбюро. Предполагалось, что он пройдет спокойно, так как внесли только один организационный вопрос. Со всеми членами ЦК, которые подписали обращение о сложении полномочий, беседовали (кто — я так и не понял), они вроде бы понимали такую надобность. Да и среди партийного актива назревали настроения, что нельзя допускать, как это было раньше, стагнации кадров, тем более в составе ЦК. И вдруг такой взрыв эмоций на Пленуме. Причем из 20 выступавших только 8 выходили из состава ЦК.
Но это было не вдруг. Обстановка действительно накалялась. Перестроечные процессы затормозились, в обществе все сильнее проявлялось неудовлетворение. Прошло четыре года, а ситуация не только не становилась лучше, но за последнее время даже ухудшалась. Мы чувствовали это. Тешили себя благими надеждами, и в то же время становилось ясно, что принимаемые меры не дают эффекта, что необходимо пересмотреть многие принятые уже в ходе перестройки решения, которые были скороспелыми, не продуманными до конца. Нужно было не допустить раскола общества, так как объединявшая его идея перестройки уже не срабатывала.
На Политбюро высказывались различные мнения. Одни выражали серьезную озабоченность, другие, наоборот, считали, что все идет нормально, надо-де пережить этот переходный период, и политическая реформа, экономические преобразования сработают. Говорили не только об экономических проблемах. Речь шла о нарастании националистических, экстремистских выступлений. Пример Эстонии, объявившей о своей самостоятельности, вызвал цепную реакцию в других республиках — заговорили о суверенитете, независимости. Беспокоило негативное отношение к армии — пресса настойчиво возвращалась к событиям в Тбилиси, внутри-армейским проблемам. Многие критиковали неудовлетворительное состояние идеологической работы, разрушительные последствия гласности. Подчеркивали ошибочность проталкивания политических реформ в ущерб экономике.