Как потом показала практика, политическая реформа действительно «включила массы», но не в экономические преобразования, а в политическую борьбу, в противостояние. Резкая политизация общества отвлекла людей от решения конкретных экономических задач. Политические страсти, стихийность, митинговщина охватили людей. В шуме и треске общих критических разглагольствований, призывов, деклараций тонули трезвые, рассудительные голоса. Трибуны собраний, митингов, места на радио и телевидении были безропотно отданы в руки экстремистов, радикалов, различных «народных фронтов», которые под лозунгами перестройки, реформ протаскивали свои идеи, свою антисоциалистическую, демагогическую политику.
Выдвинутый Горбачевым основной, принципиальный тезис о необходимости радикальной политической реформы, как важнейшей гарантии необратимости перестройки, был обдуманным (или спонтанным?) маневром политика. В этом предстоит разобраться. Во всяком случае, это была очередная уступка напору радикал-демократического окружения, ставившего перед собой иную задачу. По словам Яковлева (выступление в январе 1993 года в Тартуском университете), «…в предложенном Горбачевым курсе на демократизацию не было ничего нового. Но развивалась демократизация не через демократические институты… Это в прямом смысле разрушило тогда общество… Мы ставили целью уникальный исторический эксперимент — сделать ненасильственную революцию… без всякого внутреннего зазрения».
Вот здесь и возникает вопрос. Кто же это «мы»? Входил ли Горбачев тогда, в июне 1988 года, в это «мы» или нет. Думаю, что если не входил, то, по существу, он уже встал или вставал на путь, прокладываемый ими, этими «мы». То есть на путь отказа от первоначальных идей перестройки, от всех своих многочисленных заявлений и клятв в верности социализму, Ленину, Октябрьской революции.
Именно отсюда, от XIX партийной конференции, можно вести отсчет его предательства идеалов социалистических преобразований общества. Все остальное, как говорится, стало уже делом техники. В ходе реализации этапа за этапом лозунгов «нового мышления, общечеловеческих ценностей, деидеологизации» и т. п. социалистическая перестройка под «руководством» Горбачева трансформировалась в свою противоположность.
* * *
Но вернемся к записям в дневнике.
29 июля. Политбюро ЦК. Вел М. С. Горбачев.
Вопросы очередного Пленума ЦК. Замечания членов Политбюро к докладу. Пленум завтра, а замечания обсуждаем сегодня. Всегда не хватает времени.
Вообще, чувствуется, что Горбачев очень торопится, не все вопросы как следует обдуманы. Идет наступление по всему фронту проблем, а нужны определенные приоритеты. Все завязли в дискуссиях. Такие опасения высказывались на Политбюро. Генсек успокаивал, возмущался — нельзя медлить, терять время и т. п. Короче, все замечания повисли в воздухе. Он уже без обычных уговоров, объяснений стал отметать многие предложения напрочь. Некоторых товарищей просто обрывал, не давая высказаться. Уверовал в реформу, рвался в реформу, — так мне казалось тогда.