'А всё-таки, Мусабаев не преувеличивал — он хороший механик-водитель!'
Гах!
И ответный снаряд прошел чуть в стороне от немецкого танка.
'И наводчик у них — явно мастер своего дела…'
Бах!
Снаряд ударил танк чуть левее люка механика-водителя. Расстояние уже было небольшим, можно сказать — пистолетная дистанция. Метров полтораста.
БТ-7 запнулся, качнулось вниз его орудие.
Он не выстрелил в ответ.
Бах!
'Что ж ты, скотина, делаешь?!' — сжал в руке гранату Алексей. Он приподнялся над землей, собираясь выскочить из окопа.
— Нет! — чья-то рука ухватила его за плечо, — Я пойду! Я знаю!
Подхватив со дна окопа свой ящик, сапер выскочил из окопа.
'Его же подстрелят сейчас!'
Сунув в сумку гранату, Ракутин выскочил следом.
'Левее, тут бугор — с дороги могут заметить. Так… а вот эту ямочку мы обогнем… куда же ты?! Бежит, дороги не выбирает. Ящик у него, должно быть, тяжелый — вон он как руки напрягает!'
Вжик!
Тиу!
'А вот это — уже по нам! Откуда? Да вон же он!'
Лежащий в траве немец приподнялся, передергивая затвор карабина. Коротко протрещал ППД. Пяток выстрелов — но немцу хватило. Его оружие шлепнулось в пыль, а сам он скорчился, пытаясь заглушить жуткую боль в животе.
Та-тах!
Автомат?
'Да, ещё один фриц… был, все-таки нас хорошо учили стрелять в таких вот ситуациях… А вот я туда гранатой!'
Мысли как-то расшевелились, должно быть, бег этому способствовал немало.
На бегу капитан бросил взгляд на БТ и отвернулся — не хотелось туда глядеть…
Танк горел.
Черные клубы дыма рвались откуда-то изнутри. Все люки были закрыты — никто оттуда выскочить не успел.
А вот и немец!
Мотором рычит, да назад ползёт. Всё, бой он выиграл, сейчас к мосту…
А нет моста!
Разлитый бензин вспыхнул с каким-то резким, похожим на орудийный выстрел, звуком. Пламя охватило среднюю часть настила, быстро растекаясь во все стороны.
Что-то выкрикнув, Миронов подбежал к Т-4 сзади — танк ещё не успел развернуться. Вскинув худые руки, он, с неожиданной силой, забросил свою ношу на моторное отделение. Рывок! В воздухе что-то блеснуло.
Чека?
Чека от гранаты?!
— Ложись! — во всё горло гаркнул худощавый сапер, ныряя в траву.
Ракутин даже пригнуться не успел…
Взрывом его отшвырнуло в сторону, и капитан уже не видел, как рванулась в отчаянную атаку уцелевшая немецкая пехота. Невзирая на пулеметный огонь с фланга, они перемахнули через дорогу и под прикрытием возвышавшегося дорожного полотна, двинулись в сторону моста. А когда поворот дороги скрыл их от Межуева, пехотинцы поднялись для последнего броска. И вот тут им в лоб ударил замаскированный 'максим'. Это оказалось последней каплей — немцы отступили. Огрызаясь огнем, они тащили за собою своих раненых. Оставшийся для прикрытия пулемет задержал контратаку последних защитников моста и позволил немцам отойти на безопасное расстояние. И тогда красноармейцы выместили свою ярость на неподвижном танке. Они стреляли в отверстия и смотровые щели, забрасывали танк последними бутылками с бензином. А саперы, притащив из оврага снаряды, запихнули ему под днище фугас приличных размеров. Запалив бикфордов шнур, они, унося на руках Ракутина, отступили.