Он подошел к больному старику и предложил ему поднять руку.
— Вы видите? Бубон подмышкой!
Расположившись в тени скалы, врач занялся прививками. Сделав предохранительное впрыскивание белым, он приступил к лечению туземцев. Впрыскивая вакцину и отпуская одного за другим пациентов, врач рассказывал:
— Имя доктора Хавкина вписано в историю культуры. В конце девятнадцатого столетия, когда Индия вымирала от черной смерти, он открыл противочумную вакцину. Культивируя чумные бациллы — коккобациллы — он умерщвлял их нагреванием. Бациллы погибали, но их смертельный яд сохранялся. Именно от этого яда погибают заболевшие. Однако, если в кровь ввести умерщвленные бациллы, количество яда не возрастает, так как вырабатывающие его бациллы со смертью, естественно, теряют способность размножаться. Введенный в установленной опытом «нормальной» дозе яд — чумный токсин — побеждается организмом. Когда доктор Хавкин открыл противочумную вакцину, он не рискнул испробовать ее пригодность над другими людьми, а решил на самом себе произвести ужасный опыт. В присутствии двух свидетелей ему сделали впрыскивание. Он заболел, но на ногах перенес легкую форму чумы. Вакцинация удалась. В наше время противочумная вакцина усовершенствована, — продолжал врач, — введенная в организм даже за шесть часов до гибели, она помогает человеку победить черную смерть.
В сумерки самолет снова поднялся на воздух. Как метеор, проносился он над бушующим океаном, с предельной скоростью пожирал расстояние. Он летел, придерживаясь трансатлантического аэропути. Порой встречались расточительно освещенные дирижабли. Воздушные корабли казались застывшими над беспредельными водами — настолько несравнимой со скоростью самолета была их скорость.
С громадной высоты исследователи не различали выглядывающих из кабинок дирижаблей пассажиров, наблюдавших невиданное зрелище — полет метеора параллельно земной поверхности. За что еще могли принять они летящую подводку-танк? В самом деле, если бы кто-либо из участников экспедиций мог со стороны взглянуть на свой аппарат, перед ним открылась бы своеобразная картина. Совершенно прозрачный остов, мчащийся с бешеной быстротой, излучал слепящие лучи; быстрым движением поглощались темные пятна аппарата, и неискушенному взгляду он в самом деле показался бы чем-то вроде метеора.
Несколько часов спустя самолет замедлил ход. Далеко впереди в океане дрожали буйными огнями острова. Их было два. Десятка два лет тому назад они не значились ни на одной из карт. Построенные изобретательной рукой человека, они являли собою достижение техники последних десятилетий. Их новизна уже прошла. Не мечтавшие об этом четверть века тому назад люди теперь привыкли к ним. Самая дерзновенная утопия превращается в будничную прозу тотчас же, как только осуществится.