— Ничего нет выше, — подтвердил О’Мира.
Дэнни кивнул.
О’Мира смотрел на него. И все смотрели.
— Но… — Дэнни старался говорить, не повышая голоса. — Нам дали обещание, сэр, что наши зарплаты заморозят на период войны, но затем нас вознаградят за терпение: повысят ежегодный оклад на двести долларов, как только война кончится.
У Дэнни теперь хватило смелости оглядеть зал, посмотреть в эти глаза, которые так и впивались в него. Он надеялся, что никто не видит, как у него дрожат коленки.
— Сочувствую, — проговорил О’Мира. — В самом деле сочувствую, полисмен Коглин. Но повышение стоимости жизни — вещь вполне реальная. И город находится в стесненных обстоятельствах. Все очень туманно.
Дэнни собрался было сесть, но тут обнаружил, что ноги его не слушаются. Он снова посмотрел на О’Миру и буквально почувствовал то благородство, которое было растворено в крови этого человека. Он поймал взгляд Марка Дентона, и тот кивнул ему.
— Сэр, — произнес Дэнни, — мы не сомневаемся, что вы нам сочувствуете. И мы знаем, что городу трудно. — Он перевел дух. — Но обещание есть обещание, сэр. Штука именно в этом. Вы сказали, что все очень туманно. При всем уважении к вам вынужден заявить — это ясно как божий день. Пусть нелегко. Пусть даже трудно. Но ясно. Много прекрасных, храбрых ребят не могут свести концы с концами. И обещание есть обещание.
Никто не произнес ни слова. Никто не шелохнулся. Казалось, посреди зала упала неразорвавшаяся граната.
О’Мира встал. Перед ним поспешно расступались, пока он шел вдоль камина к Дэнни. Он протянул руку. Дэнни поставил пиво на каминную полку.
Старик не встряхнул его трясущуюся кисть, а просто крепко сжал.
— Обещание есть обещание, — повторил он.
— Да, сэр, — выдавил из себя Дэнни.
О’Мира кивнул, выпустил его руку и повернулся к залу. Дэнни почувствовал, как мгновение застыло, словно боги вплетают этот миг в ткань истории: Дэнни Коглин и Великий Человек стоят бок о бок и сзади потрескивает пламя.
О’Мира поднял свой стакан:
— Вы — гордость нашего великого города, ребята. И я горжусь, что называю себя одним из вас. И обещание есть обещание, это правда.
Дэнни ощутил спиной жар огня. Почувствовал ладонь О’Миры у себя на спине.
— Вы мне доверяете? — прокричал О’Мира. — Верите в меня?
Хор голосов:
— Да, сэр!
— Я вас не подведу. Не подведу.
Дэнни увидел, как она расцветает на всех лицах: любовь. Все ясно.
— Еще немного терпения, ребята, больше я ни о чем не прошу. Конечно, я понимаю, это жестокое требование. Понимаю. Но вы ведь отпустите своему старику еще чуть-чуть времени?