— Так что привело вас сюда, сэр?
Сторроу повернулся; теперь они оказались лицом к лицу.
— Я явился к вам, полисмен Коглин, ибо вы обладаете и страстностью, и трезвомыслием, и ваши друзья, полагаю, это чувствуют. Полисмен Дентон показался мне человеком вполне умным, но его дар убеждения значительно слабее вашего.
— Кого же мне надо убедить, мистер Сторроу, и в чем?
— Нужно мирное разрешение конфликта. — Он опустил ладонь Дэнни на локоть. — Поговорите с вашими сослуживцами. Мы можем положить этому конец. Вы и я. Завтра вечером я собираюсь отдать свой доклад в газеты. В нем я буду рекомендовать пойти навстречу всем вашим желаниям. Всем, кроме одного.
Дэнни кивнул:
— Кроме членства в АФТ.
— Абсолютно верно.
— Значит, мы опять остаемся ни с чем. Одни обещания.
— Но это мои обещания, юноша. А за ними стоит вся мощь мэра, губернатора, Торговой палаты.
Нора захохотала, и Дэнни, бросив взгляд в ее сторону, увидел, что она кидается в Лютера картами, а тот с притворным испугом отмахивается. Дэнни улыбнулся. За последние несколько месяцев он понял, что Лютер выражает свою привязанность к Норе тем, что подкалывает ее, и она с радостью отвечает ему тем же.
Дэнни не сводил с них глаз.
— В нашей стране что ни день разрушают профсоюзы, мистер Сторроу. Нам указывают, с кем мы имеем право поддерживать связи, а с кем — нет. Когда мы им нужны, они говорят о семье. А когда они нужны нам, они говорят об экономической ситуации. Смотрите, вот моя жена, сэр. Вот мой друг. А вот я сам. Мы — отверженные, сэр, и поодиночке, наверное, захлебнулись бы. Но вместе мы — сила. Дождемся ли мы, чтобы денежные мешки наконец сумели это понять?
— Они этого никогда не поймут, — возразил Сторроу. — Ваша борьба стара как мир, и она никогда не завершится. Никто не выкинет белый флаг, не признает своего поражения. Вы всерьез полагаете, что Ленин чем-то отличается от Дж. П. Моргана? Что вы, окажись в ваших руках абсолютная власть, вели бы себя иначе? Вам известно, каково главное различие между богами и смертными?
— Нет, сэр.
— Боги не помышляют о том, чтобы сравняться со смертными.
Дэнни повернулся, встретился с ним глазами и ничего не ответил.
— Если вы не откажетесь от членства в АФТ, все ваши надежды развеются в прах.
Дэнни снова взглянул на Нору и Лютера.
— Вы обещаете, что если мне удастся убедить своих людей выйти из АФТ, городские власти дадут нам все, что причитается?
— Обещаю и я, и мэр, и губернатор.
— Мне сейчас важно именно ваше обещание. Я уговорю своих.
Сторроу пожал ему руку и долго не отпускал.
— Улыбнитесь, Коглин. Мы с вами спасаем этот город.