Нед достает изящное золотое кольцо и надевает его мне на палец, когда мы приносим супружеские клятвы, после чего священник объявляет нас мужем и женой и церемония заканчивается. Удалось! Наконец-то мы законные супруги!
Джейн провожает священника вниз, расплачивается с ним из собственного кошелька — у Неда столько денег не нашлось — и закрывает за ним дверь. Пока ее нет, молодой муж снова с любовью заключает меня в объятия; я восторженно разглядываю кольцо. Оно сделано очень искусно и имеет пружинку, удерживающую пять золотых звеньев, на которых выгравированы строки стихов, написанных Недом специально для меня:
Искусство мастера спаяло воедино пять звеньев сих,
Вот так же тайной властью и любовь соединяет их —
Сердца, чью связь одна лишь смерть сумеет разорвать,
Чему свидетель будет время.
Мое кольцо не может более сказать.
Хотя меня и встревожило упоминание о смерти, я с душевным трепетом прочла об узах, только что соединивших наши сердца, — подтверждение верности и преданности Неда, любви, которая связывала нас все эти долгие годы. Это кольцо, как и то, что он подарил мне на обручение, — символ могущества брачных уз. Благодаря этому подарку всё — такой необычный день, безымянный священник, совершённая тайно церемония — кажется настоящим и не подлежащим никакому сомнению.
Возвращается Джейн и предпринимает попытку отпраздновать случившееся. Она принесла вино и теперь наливает его в три кубка.
— Я пью за ваше воссоединение! — говорит она. — Я давно ждала этого, хотела увидеть вас обоих счастливыми супругами. Пусть с этого дня ваше счастье не кончается!
Мы чокаемся кубками и пьем, Джейн предлагает нам поесть.
— Я и думать не могу о еде, — признаюсь я — другие, более плотские желания одолевают мое тело. Нед молча стоит рядом со мной.
Джейн улыбается.
— Насколько я понимаю, вы готовы возлечь на брачное ложе. Я буду ждать внизу, — говорит она и выходит, оставляя нас вдвоем.
Ах, эта радость соединения двух любящих тел. Мы консумируем наш брак с таким жаром, с такой страстью, с какой, наверное, мало кто делал это. Но этому предшествует неловкая возня! Я не принесла своих ночных одеяний, ночные одежды моего мужа тоже не подготовлены, и при нас нет слуг, которые помогли бы нам снять множество слоев зимней одежды.
— Я буду твоей горничной, любимая, — смеется Нед, возясь со шнуровкой моего платья, а я тем временем снимаю капюшон и быстро надеваю приготовленный головной убор. Вскоре только один этот чепец и остается на мне, потому что все остальное падает на пол: пояс, платье, кертл, простеганная нижняя юбка, тонкая льняная сорочка — так мы с моим возлюбленным, подогретые вином, которое бежит по нашим жилам, избавляемся от одежды. Нед раздевается первым, но я не заставляю себя ждать, он втаскивает меня, обнаженную, на кровать, куда бросился первым. Мы заключаем друг друга в объятия, и я наконец познаю, что такое чувствовать своей кожей кожу возлюбленного под прохладными, хрустящими простынями.