— Отпусти свою простыню, красотка! — прокричал простолюдин в сермяге, стоявший слева от Кейт.
— Теперь понятно, что в ней находил король Эдуард! — заметил его спутник.
Кейт тоже обратила внимание на то, насколько красива была проходившая мимо нее госпожа Шор: длинные, медового цвета волосы; безупречная кожа; изящные руки и ноги; округлые белые плечи; да и остальные ее прелести были отчетливо видны под тонкой тканью.
— Как специально родилась для постельных утех, — сказал человек в сермяге.
— Она совсем не похожа на ведьму, — прошептала Мэтти на ухо Кейт.
Та хихикнула:
— А ты кого ожидала увидеть? Старую каргу с метлой и черным котом на плече? Нет, госпожа Шор очень хорошенькая. Посмотреть на нее — ни за что не поверишь, что она способна заколдовать кого-то, но мой отец не стал бы предъявлять ей ложные обвинения.
Госпожа Шор казалась смущенной — ей было трудно одновременно держать свечу и прикрывать свои срамные места. Бедняжка смотрела на мир страдальческим взором.
— И что теперь с ней будет? — недоумевающе спросила Мэтти.
— Отец сказал, что она отправится в тюрьму, — сообщила подруге Кейт. — Но ненадолго. Просто в назидание другим.
Позорная процессия вошла в храм и оставалась там какое-то время.
— Нам некогда ждать, — сказала Кейт. — Пошли-ка отсюда. Мы должны еще побывать на Стрэнде, чтобы рассказать дома, что там видели.
И, протолкавшись сквозь толпу, девушки двинулись вниз по Ладгейм-Хилл и затем вышли на Флит-стрит.
Они вернулись в Кросби-Палас возбужденные, опоздав к обеду. Герцог и герцогиня уже сидели за столом на возвышении в зале, и когда Кейт, извинившись, юркнула на свое место, слуги разносили блюда. Анна улыбнулась, а Ричард Глостер вопросительно поднял бровь и поинтересовался:
— Ну как, понравилось на Стрэнде? Что-то тебя долго не было.
— Мы потом еще зашли помолиться в церковь Святого Клемента Датского, — сказала Кейт.
— Я рад, что ты растешь благочестивой. — Отец одобрительно улыбнулся. Сам он был очень набожен — служил примером для всех них. И Кейт стало очень стыдно за эту ложь.
Глостер повернулся к жене.
— Я получил письмо от моего солиситора Линома, — объявил он.
Анна наклонила голову. В ее манерах чувствовалось некоторое отчуждение.
— Этот идиот хочет жениться на госпоже Шор.
— И вы ему разрешите? — спросила она.
— Не вижу причин запрещать. Пусть эта шлюха потомится в тюрьме недельку-другую, а потом я ее выпущу. Господин Лином может поручиться за госпожу Шор, вот пусть он потом за ней и приглядывает.
— Она, видимо, уже подверглась церковному наказанию, — сказала Анна.