Как тут не взять свои слова обратно?
— Беру свои слова обратно, — уступил он.
— Она сейчас очень занята. Кларисса ищет работу.
— Работу? — опешил Аарон. — Джен, ты сознаешь, что только что произнесла слова «Кларисса» и «работа» в одной фразе?
— Аарон!
— Извини, извини. Я, конечно, очень одинок, но не ожесточился. Итак, она ищет работу.
— Должность внештатного корреспондента в журнале. — Джен подчеркнула последнее слово.
Аарон задумчиво кивнул, просчитывая разговор на два шага вперед и пытаясь припомнить, нет ли среди его знакомых человека, который мог бы чем-то помочь.
— Так ты меня не спросишь?.. — поинтересовалась Джен.
— Не спрошу о чем?
— О ребенке. Я думала, ты ради этого хотел со мной встретиться. Ты даже не спросишь меня, как ребенок?
Аарон покраснел.
— Я бы спросил, но она мне сказала, что ребенок от Саймона.
Джен уставилась на него. Ее глаза еще больше расширились — если только это вообще было возможно.
— Что за чушь. Самая несусветная чушь. — Она даже отложила ложку.
— Это были ее собственные слова… Она мне так сказала.
— Невозможно. Все равно что заявить… ну, не знаю… что на Марсе есть жизнь или что-то в этом роде.
— На Марсе есть жизнь.
Джен выпучила глаза.
— Послушай, — начал Аарон, — я думал, что она вообще не может забеременеть. Точка. Поэтому теперь я готов поверить во все, что угодно.
— Аарон, отец ребенка — это ты. На сто десять процентов.
— Ты так говоришь, потому что…
— У Звездной Палаты нет секретов, когда дело касается мужчин, — пояснила Джен. — Если бы Кларисса переспала с Саймоном, это было бы во всех выпусках последних известий. Главная новость дня, понимаешь?
— Ты уверена?
— Я не просто уверена, — подчеркнула Джен. — Я права.
Вечеринка у Тони Би состоялась в самый подходящий момент. Кларисса была уже на третьем месяце, и они с матерью могли оставаться в одной комнате без драки и скандала не дольше чем 2,7 секунды. Кларисса отчаянно нуждалась в развлечении, которое бы не затронуло ее кошелек и чувство гордости. И с тем и с другим у нее в последнее время были проблемы.
Она оглядела себя в зеркале у матери в спальне, пока та дома у какой-то подружки примеряла наряд для «Юных Ангелов». Кларисса решила, что выглядит даже очень хорошо в легком летнем цветастом платье на тонких бретельках. Объемисто, но хорошо. Грудь у нее разрослась до чудовищных размеров и требовала лифчика на «косточках» (в нем у Клариссы был такой вид, будто она живьем проглотила… Злыдню), а руки смахивали на голеньких младенцев.
Она вытащила из шкафа кашемировый кардиган и набросила его на плечи, чтобы скрыть руки от осуждающих взглядов сообщества Геев Западного Мира. Потом сбросила туфли на шпильках (не то чтобы сбросила — она попыталась их сбросить и чуть не плюхнулась на задницу) и надела босоножки