-- Но он жив?! - Николь в мгновение ока вскочила с кресла и приблизилась к нему. - Где его поместили? В какой части дворца?
-- Зачем вам это? Туда все равно нельзя, - начал было князь, но Николь уже подбежала к Бьянке. Лицо ее сияло.
-- Он жив! - воскликнула она, - Я иду к нему, ты со мной?
-- Конечно! - девушки обнялись и направились к выходу.
-- Нет. Вы с ума сошли? - Гордон преградил им дорогу. - Его укусил вурдалак. К нему никого не пускают, даже меня.
-- Она принцесса, а ты нет, - Бьянка оттолкнула брата с дороги и прошла.
-- Спасибо, князь, я очень обязана вам. Вы дали мне надежду, - Николь поцеловала его в щеку и поспешила за подругой. Князь не сразу пришел в себя. Когда разум вернулся к нему, он бросился за ними. В конце концов его ждали во дворце, и кто как не он должен туда идти.
После обеда, уложив детей спать, Эвлин накинула шерстяной платок поверх теплого пальто и покинула дом Праудов. Она прошла немного пешком, пока ее было видно из окон дома, а потом окликнула извозчика, стоявшего на другой стороне улицы. Он моментально ударил вожжами лошадь и подъехал к девушке. Она села в экипаж и сказала, куда ее отвезти.
Все еще лежавший на обочине снег таял под копытами лошадей и колесами многочисленных городских экипажей, превращаясь в грязное месиво. Оно отлетало от колес и забрызгивало белые сугробы и нерасторопных прохожих. Мимо проносились дорогие дома престижного центрального района, постепенно сменяясь менее роскошными и, наконец, переходя в квартал для бедняков. Со временем домов становилось все меньше, а вокруг редких, но достаточно приличных особняков, раскинулись сады. Они окружали строения и ограждали от шума с дороги и соседних домов. Это был квартал, где дома сдавались внаем. Тут зачастую останавливались иностранцы, приезжавшие в город на время, или люди, желавшие жить подальше от городского шума.
Эвлин заплатила извозчику и вышла из экипажа. Когда он скрылся за кронами деревьев, она вернулась немного назад. Сквозь голые ветви деревьев можно было разглядеть дома, не очень дорогие, но достаточно большие и украшенные причудливой лепниной. Следующий дом немного отличался от предыдущего, и только третий дом, мимо которого проходила девушка, трудно было увидеть с дороги. Его окружали высокие сосны и небольшие вечнозеленые елочки. Эвлин вошла в незапертую кованую калитку и прикрыла ее. Дорожка к дому была широкой и выложена черными камнями. Толстый слой снега, судя по всему, лежал нетронутым уже пару дней. Эвлин тоже не стала пользоваться ей и пошла по узкой тропинке, едва заметной впервые попадавшему сюда. Она тянулась под деревьями и уходила за дом. Девушка закуталась в платок и поспешила к двери. Она сразу открывалась взгляду, стоило только зайти за угол дома. Стена обросла диким виноградом, от которого теперь остались только серые древесные стебли, цепко обвившие темные камни дома. Маленькая дверь, окрашенная коричневой краской, казалось, была заперта снаружи. Большой замок и железная перекладина явно говорили об этом, но Эвлин все же постучала. Звук получился громкий, гулко отдававшийся в помещении по ту сторону. Ветер шумел в ветвях деревьев, где-то лаяла собака, переходя на протяжный вой. Эвлин начала замерзать. Она еще раз постучала и собралась уж было идти, как дверь немного приоткрылись, а с ней и вся конструкция, изображавшая, наглухо запертую дверь.