– Как же так? – с тоскою верхнечастотною вопрошал Космогон, то на одной параллельности фокусируясь, то к другой обращая светлый взор. – Всё по уму сделано, шаг за шагом, как писано в «Наставлениях»! Удобрял, вбивал колышки, подвязывал… Это что ещё?! Какой вражина на такую потраву отважился?!
От возгласа огородника отдуло на сторону газовую оболочку шарика, но на это Космогон не обратил внимания – возмущён был до глубины души. Заметил, что колышки у гряд чьим-то вражеским умышлением покривлены, изрыты ямами, пылью засыпаны, а в каких параллельностях и вовсе отсутствуют, и толчётся вместо них у клубня пылевое облако. И это ещё полбеды! Вон в той параллельности и сама гряда вытоптана, в крошку раздавлена, и жизни в ней не больше, чем в стылом карбоновом облаке.
Пока огородник, охая, осматривал гряды, в одну угодил гостинец. Ледяной, из соседней провинции. С облёту вкруг шара саданул в колышек, поднял фонтаном пыль и оставил немалую выбоину. От удара завихлял колышек, стал печатью треугольной кренделя в пространстве выписывать.
– Да и не разглядеть теперь на нём печати, – закручинился Космогон-Огородник. – Весь в язвах и шрамах. Вот, значит, в чём дело! Гостинцы из соседней провинции мне подгадили. Ну, я этого так не оставлю. Отомщу УПССу проклятому…
Тут огородник притих немного: вспомнил, что договор-то о поставке карбона из соседней провинции заключён по всем правилам и его, огородника, словом визирован. Тёмный шум с ними, с этими колышками, а что порушило одну сферу, так оставшихся более чем достаточно. Главное дело – разобраться, почему не вывелись думотерии и с чьего попущения расплодились повсюду вялодумцы крупные и мелкие. Поёжился огородник телесно, осел, отведя взгляд от ярого корнесвета из соседней провинции, и призадумался. Припомнилось ему смутно, что кто-то недавно поминал вялодумцев, но не дурно, а вроде бы даже благожелательно. То ли мелкотелых хотел, то ли крупнотелых…
– А! Так вот чьё это умышление! УПС же мне и сказывал: возьму, мол, с тебя плату крупнотелыми вялодумцами! А я ему: так не вырастут ведь они, думотериев культивирую. А он мне что? Прошипел фиолетово: «Вырас-стут». Словно знал и злорадствовал… Э! А не он ли устроил эту пакость?! То-то управляющий из соседней провинции намекал, что молибден не нужен огороднику, и говорил, что грядка для думотериев тяжеловато удобрена! Хоть он и гад, этот управляющий, а неглуп. Кому как не ему знать тварь шипящую, темнотного выползка, сволочь продолговатую, норного выглядка?
– Ты, с-селянин, говори-говори, да не заговаривайс-ся, – просипел позади Космогона зловещий голос. От ручья Орионова дунуло холодным пламенем, фиолетовые зарницы заплясали в пыльных кущах, и взрябилась темна вода фиолетовыми кольцами, исторгая тело УПСа, протянутое в одном измерении.