— Право же, госпожа Бриннер, — раздался позади меня знакомый иронично-сочувственный голос, — я ожидал от знаменитых своим вестибулярным аппаратом эльфов большей выдержки.
Ответ Юллы прозвучал на квенья, был короток и, по всей видимости, нефиксируем в письменном виде.
— А…
Я попыталась сесть — и в этот миг мое ложе провалилось вниз. Резкий рывок за поясницу… чувствительный удар по ногам и основанию спины, когда дощатая конструкция вновь решила послужить мне опорой.
— Очнулись, Ваше Высочество?
— Где… что это было?
— Боюсь, — отозвался смутно маячащий в тумане вампир, — что полностью перечислить все составляющие опробованного вами коктейля вряд ли сумеет даже его создатель. Подобные… гм, шедевры творятся не по расчету, а по наитию.
— Я… я напилась?
Плоскость подо мной резко накренилась вправо-вверх. От скатывания я была удержана очередным рывком за пояс — кажется, именно эту веревку я принимала за хвост в своем недавнем видении… точнее, кошмаре!
— Ну что вы, как можно! — возмутился Рысьев. — Подобная банальность ни в коей мере не в состоянии отразить тот эффект, который оказал на вас этот коктейль. Все равно что назвать лесной пожар маленьким костерком!
— Я… мне… — самое время пожалеть о том, что эльфы не краснеют. Впрочем, в этом странном тумане Николай все равно не разглядел бы моего лица. — Мне очень жаль. И стыдно.
Последнее слово было не совсем подходящим — но английский был слишком беден, чтобы отразить всю гамму обуревавших меня чувств, поэтому я добавила еще несколько слов на квенья. Не думаю, чтобы за последнюю Эпоху они раздавались из уст еще какой-нибудь принцессы, по крайней мере в адрес неэльфа!
Слева из тумана — там, по моим предположениям, находилась Юлла — донеслись какие-то странные звуки, которые с равным успехом можно было счесть как сдавленным кашлем, так и очередными судорожными попытками избавиться от ужина.
— Не стоит так переживать, Иллика, — мягко сказал граф после недолгой паузы. — Просто запомните на будущее, что у троллей весьма своеобразная биохимия организма… и столь же неортодоксальные представления о том, что могут выдержать желудки существ, не принадлежащих к их роду.
— Я запомню, — пообещала я и распласталась по доскам, отчаянно цепляясь за щели, потому что наше транспортное средство всерьез вознамерилось изобразить из себя волчок.
— Говорила же, — на этот раз прерывавшие стонущую речь мой спутницы звуки были вполне недвусмысленны. — Предупреждала, что нельзя ставить в этой строфе ударение на слове «лист»! И что в итоге? Хотели «лист, влекомый ветром» — получите! Или вы, граф, никогда не видели листопада в вашей чертовой Сибири?