– То-то. Вот и умница.
Хрусь! Хрусь!
Тупое лезвие вогнутой садовой лопаты стало вновь вгрызаться в грунт, закидывая комьями сырой земли последний видный угол грубо сколоченного ящика, лежащего на дне двухметровой ямы, напоминавшей могилу. Куплеты считалки в обрамлении пара ритмично срывались с обветренных бормочущих губ, по мере того как копающий сильнее налегал на черенок лопаты. Словно в чаще осеннего леса закипал кем-то позабытый, большой сюрреалистический чайник.
Остро пахло разрубаемым дерном, свежими досками разломанных ящиков и потом, насквозь пропитавшим свитер под расстегнутым рыбацким плащом.
Ты свернись клубочком,
Сон к тебе придет…
Сегодняшний рай – это лишь путь
К месту под названием дом.
Сердце дитя, последний вздох,
Как очередная любовь, остывает.
Ради сердца, которого не будет никогда,
Ради дитя, ушедшего навсегда,
Струится музыка, тоскуя
По сердцу, некогда бывшему моим.
Сейчас я живу, но без пути,
Чтобы понять тяжесть мира.
Увядшее, раненое, изношенное и покинутое,
Мое слабое сердце полно надежды.
Время не вылечит мертвого мальчика шрамы,
Время убьет…
«For the Heart I Once Had», гр. Nightwish
Несмотря на протесты и уговоры детей, их, наконец, удалось запереть в машине.
– Только бы не опоздали. Лишь бы не слишком поздно, – как заведенный твердил Карл, пока они пробирались через чащу в указанном детьми направлении так быстро, как только могли.
О внезапном нападении не сговаривались, с треском раскидывая ветки, попадавшиеся по пути, – главное, успеть спасти ребенка. Внутренне Карл со смешанным чувством надеялся, что Могильщик уже успел закопать девочку. В противном случае он может использовать ее при обороне, а Тандис не был уверен, что сможет адекватно и, главное, быстро реагировать, смотря в глаза выставленного щитом ребенка.
Идущий следом за ним Муни был вооружен короткой дубинкой, которой помогал прокладывать себе путь через лес, то и дело отодвигая ветви. Они почти успели. Яма была уже вырыта и ящик с молившей ее выпустить девочкой криво покоился на самом дне, пока похититель ритмичными движениями лопаты забрасывал его землей.
Хотя успели ли.
– Полиция! Не двигаться! – жестко скомандовал Тандис, наставляя на фигуру в капюшоне пистолет. – Брось лопату и повернись, медленно! Руки!
– Слушаюсь и повинуюсь, шериф.
С этими словами продолжая оборачиваться, Могильщик откинул капюшон плаща, скрывавший лицо наподобие монашеского одеяния, изрезанного паутиной шрамов.
– Боже мой, Ришар, – выдохнул Карл, и ствол его пистолета качнулся вниз. – Но как? Откуда?
– А ты не знаешь? Что ж, так попробуй угадать. Прояви фантазию.