Ришар Годэ въехал в город поздним вечером, перед самой темнотой, всего на несколько минут опередив ливень, вскоре перешедший в грозу, а потом и в настоящую бурю. Годэ возблагодарил Бога, что успел оказаться под защитой городских стен до того, как ненастье окончательно разгулялось. Дома не спасали путника от косого ледяного дождя, но хотя бы защищали его от резких порывов ветра. Даже местные жители, явно более привычные к жеводанской погоде, спешили как можно скорее оказаться под крышей. В одночасье улицы опустели. Не найдя у кого спросить дорогу, Годэ просто направил коня вперед, ожидая, пока улица приведет его на центральную площадь. Расчет оправдал себя – в таком маленьком городе, как Мельзье, заблудиться просто невозможно, и вскоре всадник очутился возле «отель-де-виль». Слева от здания городского совета возвышалась старинная церковь, а вывеска заведения напротив гласила, что это и есть самый лучшая гостиница графства – прославленная таверна «Белый крест».
Годэ пересек покрытую щербатой брусчаткой площадь и остановился в нерешительности. Изнутри веяло теплом и доносились громкие голоса, но оставить коня на улице в такую ночь, пусть даже ненадолго, показалось Годэ преступлением. Парижанин свернул на боковую улочку и поспешил к воротам, ведущим на задний двор таверны. Похоже, новых постояльцев здесь уже не ждали: не только створки, но и низкая калитка оказались заперты. Годэ заколотил в дверь кнутовищем, сомневаясь, что его услышат за шумом дождя и частыми раскатами грома. Через несколько минут, когда Ришар уже смирился с мыслью, что придется спешиться и вернуться к главному входу, калитку, наконец, отворил хмурый мальчишка-конюший, прятавшийся от ливня под старой попоной.
– Что угодно, мосье? – спросил он, глядя на всадника сверху вниз и моргая от летящих в его конопатое лицо капель.
– Войти, – буркнул Годэ, нетерпеливо поеживаясь под плащом.
Мальчишка задумался.
– Надо, наверное, позвать хозяина.
– Так зови! Только сперва впусти меня и позаботься о лошади.
Годэ нашарил в кошеле мелкую монетку и бросил парню. Тот машинально поймал кругляш, посмотрел на свою ладонь, на незнакомца и снова на свою руку. Недоверчивое лицо мальчишки просветлело, и по его восторженно округлившимся глазам Годэ догадался, что заслужил преданность юного жеводанца до конца дней.
– Сию минуту, ваша милость. – Конюший бросил попону прямо в грязь и кинулся открывать ворота. Засов, похоже, оказался для него тяжеловат, и Годэ пришлось провести еще несколько холодных и мокрых минут на улице, прежде чем створки распахнулись. За ними помимо мальчишки, зажимавшего багровеющее правое ухо, обнаружился и хозяин заведения – невысокий тощий тип с морщинистым лицом.