Винс поворачивается к Бет, которая улыбается еще с тех пор, как он разыскал ее у нее же дома и заплатил ей, чтобы она пошла с ним на встречу с отпрыском Рейгана. Она действительно ничего в этом узком голубом платьице — наряде агента по продаже недвижимости, — открытом сверху, с пышными кружевными рукавами, один из которых почти закрывает ее гипс. Ее накидка висит на спинке стула.
«…гордиться Америкой. Гордиться нашими товарами, вооруженными силами, фермерами и рабочими. Гордиться нашим Богом. И все мы едины в нашем презрении к миротворцам и сторонникам мягких мер, радикальным экологам и атеистам…»
Между энергичными овациями Гребби наклоняется к уху Келли, что-то шепчет ей, она сдержанно кивает. На ней красный свитер и прямая черная юбка. Когда она скрещивает ноги, Винс видит, как двигаются мышцы бедер под тканью, и боится, что кто-нибудь услышит его сдавленные стоны.
«…балуя и ублажая преступников всех мастей, и страх торжествует в наших городах. Но позвольте мне сказать всем этим насильникам, фальшивомонетчикам, хиппи, социалистам и порнографам, тем, кто ненавидит эту страну: ваши дни сочтены. Вы, кто живет за счет нашей благосклонности, кто переполнил чашу терпения, кто ниспроверг саму суть Америки, кто…»
Гребби кладет руку на подлокотник, и Винс замечает, что Келли делает то же самое. Ему не видно, но он представляет, как их ладони встречаются и сжимают друг друга. Через секунду Гребби снова наклоняется и что-то шепчет ей на ухо. Келли качает головой, отдергивает руку и хмурится.
«…умеренно-радикальные преподаватели колледжей и студенты-агитаторы, либеральный истеблишмент и их ручные псы, журналисты, продажные лидеры профсоюзов и вечные оппозиционеры, наркоманы, коммунисты, хиппи, нудисты, матери-одиночки, живущие на пособие, проститутки, воры, детоубийцы и…»
«Всякой швали по паре». Винс чувствует, что кто-то берет его за руку. Он опускает взгляд и видит, что его ладонь лежит в ладони здоровой руки Бет. Он знает, что она терпеть не может держаться за руки. Он смотрит на ее маленькое треугольное личико — образчик спокойствия, на длинную стройную шею, высоко вздернутый подбородок. Бет внимает говорящему с легкой улыбкой в уголках губ, положив руку в гипсе себе на колени, а здоровую — на колени Винсу и сжимая его пальцы.
— Знаешь, что меня тревожит? — спрашивает Бет, пока они стоят в очереди. — То, что Джимми Картер сказал, будто у него в сердце живет вожделение. Читал? В «Плейбое»? Я никогда не думала о президентах с этой стороны. Ну, ты понимаешь… в смысле секса.