Жестокость шла не от солдат, нацепивших на шеи бусы из вьетконговских языков и ушей. Жестокость шла от американского правительства и от американского народа, пославшего нас на эту войну.
Мы верили в Америку Прекрасную, покидая наши дома. Беда в том, что Америка Прекрасная не верила в нас. Поэтому вот уже многие годы я чувствую горечь от предательства моей страны, пославшей меня туда.
Все войны аморальны, как сказал бы сержант Дуган. Но некоторые из них аморальнее других. <…>
Призрак Вьетнама жив. Кошмар, парализовавший целое поколение, не исчез, и уроки Вьетнама не усвоены. После Войны в Заливе в 1991-м году американцы попытались выбросить этот ужас из головы. Не получилось. Он вернулся как фальшивая монета. Он вернулся, потому что как нация мы не разобрались в нем, не выяснили причин, не поняли, какое влияние оказал он на поколение.
Напротив, Война в Заливе явилась полной противоположностью Вьетнаму. Это была даже не война. Это скорее напоминало линчевание и изгнание Вьетнама через принесение в жертву двухсот тысяч иракских солдат. Потому что, имея превосходство в воздухе, коалиционные силы неделями трамбовали иракские позиции и цели. Это была первая американская война, широко освещаемая по телевидению, но она не дала такого драматичного до боли в сердце видеоматериала, с каким вернулись журналисты с Вьетнамской войны. Скорее она была похожа на скучную видеоигру.
Президент Буш заявил, что Война в Заливе поможет нам справиться с Вьетнамским синдромом. Полно, Джордж, не надувай щеки. Это тебе кажется. Вьетнамский синдром, после того как пройдут марши-демонстрации со знаменами и утихнут истеричные проявления патриотизма, только усилится, потому что сокровенные проблемы Вьетнама по-прежнему не решены, потому что, осваивая роль полицейских для самых могучих громил мира, мы так и не удосужились вытвердить уроки об иностранной интервенции, которые пытался преподать нам Вьетнам.
Сегодня мы обладаем более совершенными военными технологиями, более мощным оружием массового поражения, но мы все так же не можем решить это уравнение по-человечески, все так же не можем справиться с проблемами мира, как не могли в 60-х и, если на то пошло, как не могли справиться и 200 лет назад, когда посылали кавалерийские отряды во главе с такими офицерами, как генерал Джордж Кастер, на запад — уничтожать индейцев и расчищать американские границы для белых поселенцев.
Если Вьетнам чему-то и научил нас, так это торговать войной: занижать потери и подтасовывать боевые цифры.
Правда по-прежнему является первой жертвой войны, но операция «Буря в пустыне» вписала новую главу в жуткую повесть о войне внутри войны: о цензуре и дозировании фактов, о манипулировании общественным мнением и глобальной битве за информацию.