Бразильское общество узнало об очаге рабства в своей стране, разразился скандал, но «предприимчивому» господину, разумеется, ничего за это не было, не получил он не только смертной казни или пожизненного заключения, но и тюремного срока, благополучно вернувшись в США. Бразильцы были рады уже тому, что «тихая оккупация» кончилась, а более сорока тысяч рабов-батраков были отпущены на свободу.
А ведь дело-то происходило не в описываемом на предыдущих страницах этой главы девятнадцатом веке, а уже ближе к концу двадцатого… хотя именно в этом веке американцы и сумели уничтожать и подавлять максимальное число людей, делая это с особым размахом, невиданным прежде.
Но вернемся, однако, в девятнадцатый век. Во второй его половине продолжается все более и более активное проникновение американцев в Тихоокеанский регион, они предпринимают первую (и неудачную) попытку захвата Гавайских островов, а затем лезут в Японию, желая опередить или хотя бы пристроиться в хвост начавшим проникновение в эту страну Англии и Франции.
В Стране восходящего солнца у американцев и их соперников были те же самые интересы, что и в Латинской Америке, то есть они стремились и японцам навязать кабальные договора, расположить в их гаванях свои военные эскадры с многотысячными контингентами военных, открыть бордели для своих матросов и военных, то есть продолжать насиловать своим «политическим влиянием» все новые регионы мира.
О характере проникновения в японские дела, пожалуй, нужно рассказать чуть подробнее.
Глава 4
Дальнейшее проникновение в Тихоокеанский регион и Латинскую Америку
Навязывая японцам условия торговых и военно-политических соглашений, англичане и американцы практически насильно заставили Японию отказаться от доктрины самоизоляции, которой эта страна придерживалась прежде, живя так, как ей хотелось, не вмешиваясь в дела соседей. Вторгшись в мирок японского общества, англоязычные горлохваты совершили такую работу, которая поломала многое в душе японца и вызвала со временем такие процессы, которые отозвались потом кошмарными следствиями. Вживив в психологический код японцев новый ген, новую программу, европеизированные «цивилизаторы» выпустили из бутылки того джинна, которого трогать было нельзя.
До проникновения европейцев Япония была совершенно автономной системой, где сохранялась древняя языческая религия, витала архаичность средневековых порядков, полностью отсутствовала индустрия, не было ни одного сколько-нибудь крупного промышленного предприятия. До середины девятнадцатого века Япония, несмотря на древность своей истории, оставалась нацией-ребенком, по уровню технического развития она далеко отставала от той же России, где уже были и железные дороги и фабрики, не говоря уж о странах Европы, где было много чего еще. И народ-ребенок вдруг оказался подвергнут резкой перестройке сознания, ему, во-первых, продемонстрировали, насколько он отстает от «цивилизованного мира», во-вторых, он понял, что, не включившись в новую матрицу, он будет затоптан, его превратят в обычную колонию, коренное население которой либо обречено на уничтожение, либо влачит униженное и жалкое существование. И произошло это в тот момент, когда американское правительство послало к берегам Японии военную эскадру под руководством М. Перри, который, угрожая применением военной силы, и заставил японцев заключить Ансэйские договора.