Шаффер обхватил кружку обеими ладонями и уставился на медленно оседавшую пену.
— Вы ведь позвонили мне, потому что наткнулись на мой сайт, посвященный алхимии, хобби химика, работающего с древними экспонатами. — Он вскинул взгляд на Лэнга. — Алхимия была и проклятием, и матерью современной химии. Вам это известно, мистер Рейлли?
Лэнг не смог понять, прямой это вопрос или риторический. Как бы там ни было, до недавнего времени ему вообще не приходилось интересоваться алхимией.
— Пожалуй, что нет. И что из того?
Шаффер нахмурился, словно его оскорбили.
— В семнадцатом-восемнадцатом веках ученые — философы, как их тогда называли, — работавшие в других сферах науки, проводили весьма точные наблюдения над физическими законами вселенной, делали множество открытий в области ботаники, ну, а химия ограничивалась изысканиями алхимиков в области создания золота и серебра. Хотя и на этом пути удалось достичь нескольких важных результатов, но статус настоящей науки химия обрела только в начале и середине девятнадцатого столетия.
Если бы с обретением этого статуса химия подождала бы еще век-другой, школа далась бы Лэнгу значительно легче.
Шаффер между тем продолжал.
— Средневековая практика отбросила ее далеко назад. После падения Рима истинная наука в значительной части была или утрачена, или оказалась под немилосердным гнетом церкви, которая справедливо видела в науке своего врага. Все, что удалось спасти, сохранялось у мусульман, которые время от времени оккупировали ту или иную части Европы. С началом крестовых походов наука стала постепенно возвращаться в западный мир — в первую очередь математика, астрономия и медицина.
Что касается вашего порошка, то о нем сохранились лишь воспоминания. Он упоминается в старинных текстах как «философский камень», потому что с виду походил на каменную пыль, но авторы тех работ перевернули все с ног на голову. Египтяне называли этот порошок mfkzt и делали его как раз из золота. Его применяли для различных целей, в частности как священную пищу для фараонов. Считалось, что он продлевает жизнь.
Официант расставлял на столе тарелки и горшочки с гуляшом. Лэнг взглянул на порцию и понял, что поступил разумно, отказавшись от супа.
— Фараоны это ели? Ели золото?
Шаффер наклонился над столом и с блаженным видом принюхался к аромату пищи.
— Золото, мистер Рейлли, имеет очень немного каких-то особых достоинств, и во всем мире его высоко ценят. Почему не железо или, скажем, медь? Потому что древние использовали золото для приготовления средств, продлевающих жизнь. А прочий мир подпал под своеобразное атавистическое обаяние этого вещества, забыв о его предназначении. А оно, благодаря своим свойствам, помогает поддерживать здоровье и генерирует уникальную энергию.