«Некая река возникновений и все увлекающий поток —
вот что такое вечность. Чуть только, что-нибудь
появиться, как сейчас и унеслось. На смену ему
всплывает другое, но и оно тоже будет унесено».
Марк Аврелий. Римский император-философ,
Автор книги «К самому себе».
Это произошло в конце августа недалеко от города Тарс, в который съехались Ронс и Альганты трех царств и многие тинийские Си-лот.
В своем шатре Милана прилегла на шкурах, чувствуя как ее ноги, уставшие за день, приятно расслабляются. Но не прошло и шестой части часа, как караульный кейтор, доложил ей, что ее ждет за порогом какая-то старая тинийка, не пожелавшая назвать свое имя, но настаивая на встрече с ней.
— Пусть войдет! — разрешила Милана, хотя никого не хотела сейчас видеть. Но она обязана исполнять свой долг перед народом… И привстала, усаживаясь на шкуры. Только это были уже не обычные козьи шкуры, к которым она привыкла с детства, а дорогие, тигровые.
К ней в шатер вошла совершенно седая, морщинистая тинийка в длинном до щиколоток ног черном платье, с красными полосами на поясе и подоле, огляделась и была, видимо, удовлетворена, что кроме них в походном шатре никого нет.
— Соли-соли, моя царица! — произнесла она и низко поклонилась.
— Соли! — ответила Милана, не знавшая, кто стоит перед ней.
— Мое имя Убебкава! — представилась старая женщина, отвешивая еще один поклон.
Милана, услышав это имя, мигом вскочила с сидения и тоже отвесила пришедшей глубокий поклон. Это имя ей было хорошо известно! Эта старая женщина была главой пси-корпуса, основанного когда-то давным-давно носящей темно-красную солнечную корону Великой Альгантессой Авийя-Гекуб.
Этот пси-корпус, основанный исключительно для женщин, нес высшие знания: познавшие учение носили звание мазленс. Более просвещенные именовались монмазленс. Глава объединения называлась Альмаз. Это те самые звездные знания, которые Милана изучала, будучи кейтором. В пси-корпусе было несколько степеней посвящения. Милана сама была мазленс, но имела самый низший сан.
Но пси-корпус был организацией имеющий и другую важнейшую функцию: он защищал женщин от мужских обид. Горе было тому мужчине, который осмелился бы вызвать гнев пси-корпуса!
Женщины замерли, внимательно изучая друг друга. После короткой паузы они, не сговариваясь, снова поклонились друг другу.
— Присядь, Великая Мать! — произнесла Милана.
Убебкава присела на одну из расстеленных вокруг очага тростниковых циновок. Милана села напротив и произнесла:
— Я рада видеть перед собой тебя, Альмаз!
Старая женщина небрежно кивнула на произнесенное Миланой слово и сказала: