— Надо же!
— Что ж, Роджер, они действительно взбудоражили весь город — дней десять кипели страсти. Когда они написали об этом случае, а вслед за ними потянулись и газеты, я понял, что надо делать.
— И что же? — спросил Роджер.
— Созвать общегородскую пресс-конференцию. Я действительно опасался, что эта история может вылиться во что-то уродливое и грязное, — именно так я и сказал Армхольстеру, когда пригласил его к себе. Однако пресс-конференция, если уж говорить откровенно, была чем-то вроде перестраховки. Южная Атланта восхищается Фариком, но нельзя сказать, что там его горячо любят. Нет, все целиком на его стороне, все гордятся, что один из них достиг таких высот, тамошние школьники подражают ему. Но Фарика не назовешь добрым, сердечным, душевным, он не поддерживает связи с местами своего детства, ничего не делает для своего района и, в конце концов, начисто лишен обаяния. По данным опросов, афроамериканцы Атланты считают, что Фарика обвинили несправедливо, но широкомасштабного недовольства с возможными угрожающими последствиями зафиксировано не было. Все беспорядки — одна пятиминутная драка, о которой я тебе рассказывал. Но у меня имелись свои причины для созыва той пресс-конференции. Это была моя единственная возможность говорить от имени твоего клиента.
— Что ты имеешь в виду, Уэс?
— Ни один политик не может принимать ту или иную сторону в деле об изнасиловании, ведь в любую минуту могут всплыть новые факты и треснуть тебя по лбу. Но если речь идет не о чьей-то вине, а о честности, справедливости, гражданских правах — тогда можно высказаться, и я постарался защитить Фарика Фэнона, насколько это в данном контексте было возможно. А когда Крокер попер на Фарика, получилась прямо живая иллюстрация к моим словам! «Бизнес-лидеры» показали себя вероломными и несправедливыми! И я остался единственным публичным защитником Бомбардира! Я стал «рупором черных»! А где все это время был Флит? А Флит отсиживался в зрительном зале, молчал в тряпочку. Он по этому поводу практически не высказывался. Что он мог сказать? Флиту не с руки было защищать Элизабет Армхольстер, как я защищал Фарика, это стоило бы ему слишком многих голосов в Южной Атланте, на которую он так рассчитывал. Но именно этого хотел от него Армхольстер! Как минимум — атаки на Фарика! Однако Флит будто воды в рот набрал. И Армхольстер впал в такое бешенство, что перестал давать ему деньги на разводку голосов! Флит остался с носом! В полном пролете! — Уэса разобрал такой смех, какого Роджер еще никогда от него не слышал. — Вчера Флит носился по улицам, высунув язык! Ему стало не на что покупать голоса! Совсем не на что! — Опять хохот, хохот до слез. — Роджер, когда ты привел Крокера на пресс-конференцию — ты выиграл выборы!