Тревожная мысль молнией обожгла мозг. Нет, только не здесь… только не в Терпмтине… не в такое превосходное утро, когда самое время охотиться на перепелов. И Чарли снова заговорил об отце:
— Тогда, Инман, мир был совсем другим. Вот как-то в субботу вечерком у охотничьего домика…
И умолк на полуслове. Ехавший впереди доезжачий Моузби остановился, глянул назад и приподнял шапку. Это было условным сигналом. Над осокой прокатился его низкий голос:
— Сто-о-йка!
Все увидели, как в классической стойке пойнтера, вытянув нос и приподняв хвост, замер Кнут — учуял в осоке перепелиный выводок. Позади Моузби встал Хлыст, приняв точно такую же стойку, развернувшись в ту же сторону.
Фургоны остановились, все притихли; Чарли с Инманом спешились. Для Чарли в езде верхом были свои преимущества — запрыгивая на лошадь или спрыгивая, он переносил вес тела на левую ногу и не страдал от боли в правом колене. Едва Крокер коснулся ногой земли, как один из его парней в желтых спецовках, Эрнест, подъехал верхом и взял под уздцы обеих лошадей. Чарли вытащил из кожаного чехла ружье, загнал в оба ствола по патрону, и они с Инманом начали пробираться сквозь осоку. Нога затекла; Чарли прихрамывал, однако боли не замечал. Он чувствовал приток адреналина; сердце гулко стучало. Сколько ни охоться на перепелов, каждый раз все происходит как будто впервые: собаки делают стойку, и стрелок идет на притаившийся выводок. Инстинкт заставляет перепелов прятаться в высокой траве, а затем вдруг «выстреливать» вверх, быстро набирая скорость. Про перепелов так и говорят — «выстреливают». На них охотятся только по двое, больше нельзя. Птахи стремительно разлетаются в разные стороны, сбивая преследователя с толку. Охотники входят в раж и в погоне за целью так вертят стволами, что представляют опасность скорее друг для друга, чем для перепелов. Даже и с двумя стрелками небезопасно. Вот почему Чарли велел помощникам надевать желтые спецовки — не хотел, чтобы какой-нибудь дурень из числа гостей в пылу охотничьего азарта разрядил ружье в его парня.
Инман занял позицию справа от Чарли. Между ними как будто пролегла невидимая черта: Чарли мог стрелять только тех птиц, что оказывались по левую сторону. Стояла такая тишина, что Крокер слышал собственное учащенное дыхание. Он чувствовал на себе взгляды всех присутствовавших: жены, гостей, погонщиков мулов, сопровождающих, егеря… «Да… притащил сюда прямо-таки армию… да еще затеял с Инманом пари… сто долларов поставил… и все это слышали».
Чарли держал ружье почти у самого плеча. Казалось, прошла вечность, хотя на самом деле — секунд двадцать, не больше…