И повелителям дикого красного сброда.
[21]Палестина (территория будущего Израиля), 6 августа 1943
Иншалла! Все в руках Аллаха, и жизнь твоя, и смерть.
Андерс сплюнул. Этот сброд, именуемый «арабским легионом ваффен-СС» довел бы до нервного припадка любого европейского офицера! Сплошь голодрань из каирских подворотен — владеющих оружием бедуинов брали отдельно, в кавалерийскую дивизию СС «Саладин», а в подразделениях, перешедших из египетской армии, наличествовали свои командиры. Эти обезьяны — да, с таким же успехом «штурмбанфюрер» Насер мог наловить и вооружить африканских обезьян — еще кое-как усвоили, что по команде всем надлежит стоять мордами в указанную сторону, или так же двигаться, но чтобы при этом идти в ногу, держа строй, и речи не шло. Еще им вдолбили, как заряжать винтовку и что надо направить ствол в сторону противника и дернуть вот здесь, чтобы выстрелило — правильно же выставить прицел по дистанции и определить цели, взяв упреждение, для их тупых мозгов было непосильной задачей. Доверить им что-то сложнее винтовки было безнадежным делом. При попытке научить метанию гранат, в первый же день подорвались больше десятка, после чего гранаты из вооружения благоразумно изъяли. Зато почти у каждого на поясе болталось что-то острое, иногда приближавшееся по размерам к короткому мечу. И под его командой — потомственного шляхтича, дивизионного генерала польской армии, которому сам российский император Николай когда-то вручал диплом Академии Генштаба Российской империи, вместе с погонами штабс-капитана — две сотни этих, как там сказал Киплинг, «наполовину бесов, наполовину людей».
Русских Андерс ненавидел. Но в то же время считал Георгиевский крест, полученный «за храбрость» в ту Великую Войну, одним из самых высоких подтверждений воинской доблести. И хорошо представлял, что будет, если это воинство встретится в бою с русскими. Об этом не хотелось и думать, если учесть, что сейчас творится на Остфронте — а ведь дойчи, промаршировав по Парижу, в этот раз сделали то, что не удалось им в ту войну! И если Лис Роммель двинется в Иран, где стоят русские — одна надежда, что прежде удастся сбежать, и лучше к англичанам.
Но для этого надо оправдать доверие новых пока что хозяев. Благо что объект для уничтожения — всего лишь какие-то еврейские колонисты. Ну, им не привыкать — умрете ради того, чтобы мне выбраться отсюда! Иншалла!
Все в руках Аллаха. И оттого усилия хоть как-то обучить этих человекообразных разбивались — даже не о лень — о невероятный фатализм. Если Он все равно сделает так, что ты будешь жив или умрешь, зачем изнурять себя обучением, бегая по жаре или копая окопы? Раз так, надо лишь ловить медовые капли удовольствия, что посылает Он тебе, и не думать ни о чем ином. И переломить это было невозможно. Полсотни самых свирепых немецких фельдфебелей с плетьми и правом расстрела на месте — тогда, может, и был бы результат — лет через пять, считая, что даже европейского новобранца до уровня хорошего пехотного солдата надо готовить год. В конце концов, какое ему, Андерсу, дело до этих скотов, сколько их выживет после первого же боя? А хоть все сдохнут — Насер-Высер наловит в Каире еще.