— Вероника, — сказал Клем, — это невозможно с точки зрения физики и биологии.
— И абсурдно с точки зрения топологии.
— Что ж ты об этом не подумал, когда разделялся? Все, что тебе сейчас нужно — это снова срастись. Ну так и сделай! Это ультиматум. И никак иначе. Тебе двоим нужно всего лишь снова стать одним.
— Есть еще один способ, — сказал Клем таким резким голосом, что напугал и Веронику, и Клема.
— Какой? Что за способ? — спросили они.
— Вероника, разделиться можешь ты, — сказал Клем. — Ты можешь разойтись надвое.
— О, нет. Нет!
— Ты поправишься на сто фунтов так скоро, как только можешь.
— Клем, — сказал Клем, — сходи, принеси ей для начала дюжину стейков. И фунтов тридцать костной муки, что там у них есть. Кажется, это сработает.
— Принесу, принесу, — воскликнул Клем, — и еще пару галлонов кровяной колбасы. Хм, интересно, где можно раздобыть столько колбасы в такое время?
— Парни, ты серьезно? Думаешь, сработает? — открыла рот Вероника. — Я попробую все. С чего начать?
— Думай о чем-нибудь разделительном, — прокричал Клем, бросаясь за стейками, костной мукой и кровяной колбасой.
— Ни одной мысли нет, — сказала Вероника. — А, нет, есть! Буду думать. Мы все сделаем! Должно сработать.
— Вообще ты уже далеко продвинулась, Вероника, — сказал Клем. — Ты всегда была лицемеркой. А мама твоя говорила, что ты двуличная.
— Да, знаю я, знаю! Мы все сделаем. У нас все сработает. Мы камня на камне не оставим.
— Тебе нужно стать парой, Вероника, — сказал Клем в один из сеансов. — Думай о парах.
— Крокодилы и аллигаторы, Клем, — сказала она. — Лягушки и жабы. Угри и миноги.
— Лошади и ослы, Вероника, — сказал Клем. — Лось и олень. Кролики и зайцы.
— Грибы и поганки, Вероника, — сказал Клем. — Мхи и лишайники. Бабочка и моль.
— Бактрианы и дромадеры, Клем, — сказала Вероника. — Саламандры и тритоны, стрекозы разнокрылые и равнокрылые.
Словом, они думали о парах целыми тоннами. Они думали обо всем разделительном и расщепительном. Они погружались в глубины психологии и биологии, и к ним приходили самые уважаемые знахари в городе.
Никто в истории рода людского не был упорнее в достижении цели. Что только ни придумывали Вероника, Клем и Клем. Они дали себе месяц. Сделаю или тресну, сказала Вероника.
И они подошли близко, так близко, что результат уже можно было пощупать. Вероника поправилась на сто фунтов гораздо быстрее, чем прошел месяц, а потом поддерживала уровень двойными бренди. Было сделано все, кроме последнего.
Поклонитесь ей, люди! Она была доблестной женщиной! Они оба высказались так о ней, когда все было кончено.