— Нет, спасибо, — ответила она и, дождавшись зеленого светофора, перешла через дорогу с толпой других пешеходов. Молодая девушка со множеством торчащих косичек и в ботинках, сияющих неоном, указала на Мак и что-то взволнованно сказала своей подружке. Кто знает, что они подумали, глядя на высоченную белую женщину с пышной светлой шевелюрой? На их месте Макейди тоже непременно бы рассмеялась.
— Фэйт Хилл! Фэйт Хилл! Фото! Фото!
Что?
Девушка с косичками подбежала к ней. Она и ее подруга выглядели как токийские панки, и Мак подумала, что, вполне возможно, они тоже приезжие.
— Фэйт Хилл! — повторила девушка, сияя от восторга.
— Извините, но я не Фэйт Хилл, — вежливо улыбнулась Мак.
На ее заявление никто не обратил внимания. Восторженные улыбки и хихиканье не прекращались. Мак подумала было о том, не назвать ли им свое настоящее имя, чтобы доказать, что она не является высокой блондинистой певицей в стиле кантри, за которую ее приняли, но передумала. Если они не говорят по-английски, имя «Макейди Вандеруолл» ничего им не скажет.
— Фото! — радостно тараторила девушка с косичками — Фото!
Появилась блестящая компактная цифровая фотокамера размером не больше зажигалки, и девчушки стали оглядываться по сторонам в поисках человека, который бы снял их с Мак. Отлично. Мак стояла рядом с хихикающей парочкой лет тринадцати от роду, пока какой-то угрюмый бизнесмен, обменявшись с девушками несколькими фразами на китайском, не уступил их настойчивым просьбам. Получив снимок, девчушки убежали, вне себя от радости.
— Вы вовсе не Фэйт Хилл, — сказал мужчина на безупречном английском.
— Я знаю, — ответила Мак и растворилась в толпе пешеходов.
Лиза Милгэйт-Харпин постучала одной рукой в дверь дома Бена, прижимая другой к уху трубку мобильного телефона. Женщина хмурилась, строго прищурив глаза.
По-прежнему никакого ответа — ни по телефону, ни на звонок в дверь.
Она решила, что в последний раз поступает с этим типом цивилизованно. Бен вел себя грубо и неразумно, он даже не отвечал на ее звонки и не сделал ни одной попытки договориться. Он очевидно оттягивал развод, глупо избегая контактов с ней. Такое возмутительное ребячество — еще один проступок, дополнивший длинный перечень деяний Бена, которые она не могла ему простить.
Хватит. Войду-ка я в дом.
Лиза вставила в замок свой ключ. Ключ подошел. После всего, что случилось, он даже не удосужился сменить замки. Она почти не удивилась. Замена замков потребовала бы некоторых усилий, а Бена нельзя назвать мастером на все руки. Лиза повернула ключ, и дверь со скрипом отворилась. В доме стояла тишина. Лиза быстро оглянулась, словно ожидала увидеть приближающегося к ней кандидата в бывшие мужья, но на дорожке никого не было, и ни один любопытный сосед не следил за ней с безопасного расстояния. Лиза быстро вошла и захлопнула за собой дверь.