Мисс Глендауэр раскрыла рот, но тут же закрыла его, не произнеся ни слова. Ясно было, что разговор окончен. После этого могло быть сказано лишь то, о чем впоследствии пришлось бы пожалеть.
Дверь открылась и закрылась, и миссис Бантинг осталась одна.
Час спустя все они встретились за обеденным столом, и Эделин была с Морской Дамой и миссис Бантинг учтива и внимательна, как и подобает серьезной и развитой молодой даме. А все слова и действия миссис Бантинг были направлены на то, чтобы, как принято говорить, с бесконечным так-том — то есть на самом деле с таким избытком такта, что это становится даже обременительно, — выставить напоказ наиболее яркие стороны натуры Морской Дамы. Мистер Бантинг был необычно разговорчив и рассказывал всем о замечательном проекте, о котором только что слышал, — срезать заросший кустарником и бурьяном склон Лугов и построить на его месте Зимний Сад, представляющий собой нечто среднее между винным погребом и Хрустальным Дворцом[8], — превосходная мысль, по его мнению.
II
Теперь настало время дать вам некоторое представление о Чаттерисе, которого здесь ждали с таким нетерпением и который в повествовании моего троюродного брата Мелвила, несмотря на свое позднее появление, в действительности является главным действующим лицом сухопутного происхождения.
Случилось так, что в свои университетские годы я довольно часто виделся с Чаттерисом, да и впоследствии время от времени с ним встречался. В университете он блистал, поскольку одевался по моде, но без вульгарности, и притом был умен. С самой ранней молодости он был необыкновенно хорош собой и, ни в какой мере не будучи пошлым мотом, отличался изрядной экстравагантностью. На последнем курсе у него случилась какая-то история, которую постарались не предавать огласке — что-то касающееся не то девушки, не то женщины из Лондона, — однако родственники все уладили, и его дядя, граф Бичкрофт, уплатил за него часть долгов. Не все — поскольку этому семейству, не в пример другим, чужды сентиментальные эксцессы, — но достаточно, чтобы он снова получил возможность жить в свое удовольствие. Семейство его особым богатством не отличалось и, более того, было обременено невероятным количеством довольно непрезентабельных, болтливых теток, оттягивающих проценты с капитала, — я не знаю ни одной семьи, где было бы такое множество эксцентричных теток. Однако Чаттерис был настолько хорош собой, добродушен и одарен, что они, видимо, почти единодушно намеревались устроить его жизнь. Ему присматривали какое-нибудь по возможности прибыльное занятие, которое не требовало бы особого труда и не было чересчур коммерческим, а тем временем — после того, как страстное желание одной из его теток, леди Пойнтинг-Маллоу, увидеть его на сцене было отвергнуто объединенными усилиями наиболее религиозной части теток, — Чаттерис всерьез занимался журналистикой самого высшего уровня — той, когда обедают в самых разных местах, выслушивают после обеда политические откровения и в любое время имеют возможность публиковаться — только бы не затрагивали тринадцать тем — в солидных журналах. Вдобавок он писал довольно сносные стихи и редактировал произведения Джейн Остин