— Ну, выспались? — и так как К. не обратил на это внимания, поскольку это, собственно, и не был вопрос, а устремился к умывальнику, учительница спросила: — А что вы сделали с моей Мице?
Большая старая жирная кошка, лениво растянувшись, лежала на столе, и учительница разглядывала ее, очевидно, немного поврежденную лапу. Значит, Фрида все-таки была права, эта кошка хотя и не прыгнула на нее, потому что прыгать, вероятно, уже не могла, но проползла по ней; присутствие людей в обычно пустом доме ее испугало, она поспешно спряталась и в этой непривычной для нее спешке поранилась. К. попытался спокойно объяснить это учительнице, но та, восприняв только результат, заявила:
— Ну да, вы ее поранили, с этого вы здесь и начали. Вы только посмотрите! — Она подозвала К. к кафедре, показала ему лапу и прежде, чем он успел сообразить, полоснула ему когтями по тыльной стороне ладони; хотя когти были уже тупые, но учительница, не заботясь на этот раз о кошке, так сильно их вдавила, что все-таки остались кровавые следы. — А теперь идите и принимайтесь за работу, — нетерпеливо скомандовала она и снова наклонилась к кошке.
Фрида, которая вместе с помощниками смотрела из-за брусьев, вскрикнула, увидев кровь. К. показал руку детям и сказал:
— Смотрите, что мне сделала злобная, коварная кошка.
Он сказал это, конечно, не для детей, чьи крики и хохот сделались уже настолько стихийными, что никакого дополнительного повода или подзадоривания не требовалось и никакие слова не могли до них дойти или на них подействовать. Но поскольку и учительница ответила на оскорбление только коротким косым взглядом, а в остальном продолжала заниматься кошкой и, значит, первый гнев был, видимо, этим кровавым наказанием утолен, К. позвал Фриду и помощников, и работа началась.
К. вынес ведро с грязной водой, принес свежей воды и уже начал подметать класс, когда с одной из скамеек поднялся мальчик лет двенадцати, тронул К. за руку и сказал что-то, в оглушительном шуме совершенно непонятное. И тут шум вдруг разом смолк; К. оглянулся. То, чего боялись все это утро, произошло: в дверях стоял учитель. В каждой руке этот маленький человечек держал за ворот по помощнику; он, очевидно, поймал их, когда они брали дрова, так как теперь громовым голосом кричал, делая паузу после каждого слова:
— Кто посмел вломиться в дровяной сарай? Где этот субъект? Я сотру его в порошок!
Тогда Фрида поднялась с пола, который она яростно оттирала у ног учительницы, посмотрела, словно собираясь с силами, на К. и сказала (причем в ее взгляде и осанке было что-то от прежнего превосходства):